Я никогда не. Малика Атей
у Султана был коллега, – Аже снова взгромоздила ноги на соседнюю табуретку, – Каримжамалов Амангельды. И Султан мне говорит: мама, он алчный. А Султан алчных людей не любил.
Едва нам разрешили уйти из кухни, Анеля начала оправдываться перед Юном.
– Карим принес на похороны триста долларов, хотя мы уже не встречались. Аже к нему плохо относится просто потому, что он со мной расстался.
Юн сделал вид, что ему не хочется узнать все подробности.
– Переживает, наверное.
– Да она с самого начала на него зуб заточила.
Анеля пустилась в экскурс: как Ажеке не нравилось, что Карим старше, и как Аже нарочно ставила его цветы на сквозняк, а потом сообщала, что они быстро завяли.
Секенай фланировал по коридору, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Секеша, – позвала его Анеля. – Ты что ищешь?
– Пацаны идут в кино, – промычал Секенай.
– Дать тебе денег? – спросила Анеля.
Он обрадованно покивал.
– И футболку переодень.
– У меня нет чистой футболки! – крикнул Секенай спустя пару минут.
– Как нет, когда Маулеша их все вчера перестирала?
– А где они?
– Сорри, – Анеля закатила глаза, – Я сейчас.
– Спасибо, что пригласила вчера, – сказал мне Юн не своим голосом. На нем была розовая футболка и дурацкие выбеленные джинсы, не синие и не серые – некоторые люди будто нарочно одевают себя вот так, забивают мячи в собственные ворота.
Я вежливо кивнула, и мы продолжили скучно сидеть. А ведь как стало бы интересно, скажи я ему, зачем я его позвала. «Понимаешь, – сказала бы я Юну, – совершенно очевидно, что Ануару нравится Бахти, у нас с Каримом долгая история – потом как-нибудь расскажу, и хотя мне совершенно не улыбается видеть тебя каждую пятницу, ты нужен для баланса». «Понимаю, – ответил бы Юн, – я считаю тебя заносчивой коровой, но у тебя квартира офигительная, и мне так, так нравится Бахти!»
– Ну вот же они, – услышали мы Анелю. – Погоди, дай я ее быстро выглажу. Ничего страшного, они тебя подождут.
На лестнице послышался топот секенаевских ног, с улицы донеслись возбужденные голоса мальчишек.
– Вы с Секенаем так похожи, – сказал Юн Анеле, когда она вернулась.
– Слава Богу, он пошел в нашу сторону, а не в ниязовскую.
Анеля всегда сыпала именами-отчествами и фамилиями своих родственников и знакомых, не объясняя собеседнику, кто это.
– Вы разве не родные? – спросил Юн.
– Секеша – второй сын дяди Султана.
– А Ниязовы – это…
– Родня его жуткой матери. Она бросила Секешу, когда ему было пять лет, и с тех пор появляется в лучшем случае два раза в год.
– Бедный.
– Вот нафига заводить детей, если они тебе потом не нужны?
– Ситуации всякие бывают, – попытался смягчить разговор Юн.
– Саш, но оставить своего ребенка – это как?
– Ну… – Юн замялся.
– Да сука она, – с горечью