Я никогда не. Малика Атей
потере соусника.
– Давайте наконец играть, – сказал Ануар. – Так, чего еще не было? О, идея: я никогда не воровал.
Юн, Анеля и Бахти выпили.
– Крупно? – спросил Ануар.
– Нет, конечно, – ответила Бахти. – Просто проверяешь свои силы: сможешь ли ты спокойно и незаметно пройти мимо продавца.
– Вот, да, – подтвердил Юн. – Адреналин.
– Нет, я сделала это нечаянно, – сказала Анеля. – Мы стояли на кассе с женщиной, у нас обеих были полные тележки, и когда мы раскладывали продукты по пакетам, я забрала один из ее, просто перепутав.
– Но ты могла принести его обратно, – заметил Карим.
– Я же обнаружила это только дома и не хотела тащиться обратно, а потом знаешь, я глубоко сомневаюсь, что продавцы вернули бы ей ее пакет. Они бы сказали – нет, никто ничего не приносил.
– Легко считать себя честной, предполагая, что остальные – непорядочны, – улыбнулась я.
– Да кто сказал, что она вообще вернулась за своим пакетом! – Анеля стала защищаться.
– А что в нем было? – спросила Бахти.
– Не помню, обычные продукты, – неубедительно сказала Анеля.
– Помнишь, конечно, – настаивала Бахти. – Дорогие?
– Перестаньте, – Юн приобнял готовую расплакаться Анелю.
– Я никогда никого не доводила до слез, – с укором сказала Анеля.
Мы все незамедлительно выпили.
– Твоя очередь допрашивать, Анеля, – сказал Карим. – Теперь, когда мы знаем неприятное воспоминание, которое гложет тебя, ты вправе узнать о наших.
– Тогда с тебя, Карим, мы и начнем, – сказала Бахти. – Глядишь, это так затянется, что остальным не придется ни в чем сознаваться.
– Если бы Карим должен был огласить полный список, мы бы и за год не управились, – сказала я. – Но мне кажется, речь идет всего об одном неприятном воспоминании, когда он кого-то довел до слез.
– Двоюродную сестру бабушки, – ответил Карим. – Мне было восемь, я передал ей обидные слова, которые сказала о ней бабушка. Она расплакалась и уехала, никому ничего не сказав. Со временем это как-то замялось, но с тех пор что-то между ними испортилось.
– Ужасно, – сказала Бахти.
– Да, довольно ужасно, – подтвердил Карим. – Знание всей правды еще никого не делало счастливее.
– Но это ведь была не совсем правда, – возразила я. – Если твоя бабушка не сказала этих слов своей сестре в лицо, значит, она могла сказать их в сердцах и понимать, что это несправедливо.
– Она просто сказала их ребенку, считая, что ребенку безопасно говорить что угодно, – сказала Бахти.
– Сомнительное развлечение эти ваши неприятные воспоминания, – сказал Ануар. – Мне уже стало грустно.
Мне тоже казалось, что пора сворачивать и вернуться к приятным разговорам о сексе, но тут Бахти, обычно предпочитавшая не заморачиваться, к огромному моему удивлению сказала:
– Знаешь, я думаю, это не лишено смысла. Разве не спокойнее будет рассказывать друг другу секреты о личной