Прогулки по полю случайностей. Борис Михин

      Вообще в шестнадцать сорок

      отправление – условность,

      но с весьма немногословным

      объявлением.

      Курсором

      взгляда провожая стаи

      безымянных разночинных

      неизвестных без причины,

      чуть моргнёшь, и их не стало.

      В сущности, любой – такой же,

      не детерминированный;

      пиво в баре подавали

      тёплым, но не брать негоже,

      дальше ведь никак иначе,

      вдумываться трезво если.

      Объявления развесил

      кто-то у

      и снова начал.

      «На ход ноги» – обычный протокол.

      И обитатель столика напротив,

      сменившись, вскрыл планшет на развороте;

      он тот же, только ухо проколол.

      Зал ожидания, хоть бизнес-, хоть в раю,–

      его функциональность однозначна,

      и каждый здесь не есть, а – обозначен

      тенью себя

      аэропортною.

      Табло мигнёт, а может быть и ты,

      изменится сосед, не обстановка.

      И видишь, что минуты – костоломы,

      и что едят воздушные киты.

      Запредельно вкусное печенье

      делает какой-то итальянец

      за углом в соседнем чьём-то детстве;

      розовое утреннее тесто

      только там – на Пасху – поставляют

      инопланетяне с облегчением.

      И так просто ведь его не купишь;

      надо бы на крыше по гудрону

      для начала след оставить кедный

      и запить апрелем из пакета

      дальний смех из голоса грудного

      в «здоровской» картоновой избушке.

      Заговоривши

      скуповато, неумело,

      как вишни

      по капоту, мелко, для кого-то,

      надеяться, грешить,

      украсть у Птолемея

      идеи и кувшин

      клубничного компота;

      в какой-то из смещённых на эон вселенных,

      где ты лишь признак времени и не субъектен,

      где проведя

      рукой сквозь мир, чтоб веселее,

      забыть водяру

      и не оставлять объедки

      не делать ничего,

      чтобы не сделать глупость,

      а после вечерком

      менять на небо небо,

      молчать на крыше,

      обожая город, клумбы,

      стать местным пришлым,

      чьим-то духом бедным.

      Вошёл Валерий Гай Катулл,

      наверно чёрт (так веселее),

      вручил приказ – иди колдуй,

      ты – зам начальника вселенной,

      и перекошенностью рож

      чужих не время наслаждаться,

      тебя и так уже заждались.

      Ерошь

      реальность выспренностью и

      не помни, кто теперь твои.

      Проснуться, ляпнуть вслух: «Да ладно,

      бессмертие не входит в планы».

      В