Хирургический роман. Кэтти Спини
за голову.
– Боюсь, прямо с завтрашнего консилиума тебя отправят в психиатрическую лечебницу. Это безумие, Франко!
– Безумие – это лишать жизни, когда можно попробовать спасти, – парировал Франко.
– Баллонная дилатация – это временное решение, Джанкарло, – мягко вмешалась Нунция.
– Однако на баллоне можно продержаться недель шесть, пока нельзя будет сделать кесарево без риска для ребенка! – горячо запротестовал анестезиолог.
– Да, но клапан может не выдержать и разойтись! И тогда возникнет сердечная недостаточность. Погибнуть могут оба! – упрямо сказала Нунция.
– А операция на открытом сердце не несет в себе риск для обоих? Насколько я знаю, несет и вполне серьезный.
– Джанкарло, ты анестезиолог, а не кардиохирург, – сурово сказал Франко. – Ты занимаешься другими нюансами. И я хочу, чтобы ты подобрал анестезию под то хирургическое вмешательство, которое мы решим провести.
Джанкарло поджал губы и принялся вновь жевать.
– Не зря ведь это общепризнанный факт, что самый заклятый враг анестезиолога – именно хирург, и каким образом мне удается сохранить с вами не только сносные отношения, но и крепкую дружбу, я просто ума не приложу, – сердито пробурчал Джанкарло.
– Это все потому, caro amico16, что мы с Нунцией чрезмерно толерантны и обожаем тебя, – широко улыбнулся Франко.
Нунция ласково похлопала Джанкарло по плечу, будто в подтверждение слов Франко, но анестезиолог лишь мрачно хмыкнул.
Сумерки мягко опускались на город, и улицы принялись зажигать свои оранжевые огни, утопая в сиреневых плотных тенях, загадочно растворяясь вдали и заполняясь размытыми силуэтами: прогуливающихся становилось все больше этим теплым весенним вечером. Яркие цветы, засыпая, закрывались и словно бледнели, а дома, подкрашенные отблесками фонарей, приобретали рыжеватый оттенок.
– Интересно, что все-таки заставляет женщину рисковать своей жизнью ради ребенка от мужчины, который обманул, обрек на одинокое материнство…? – меланхолично спросила Аннунциата, разглядывая засыпающий цветок в подвесном горшке рядом со столиком.
– Почему тебя это волнует? – не понял Джанкарло
– Она забеременела от женатого, правда, узнала о его семейном положении, когда пришла сообщить о своей беременности, – пояснила Нунция.
Джанкарло озадаченно посмотрел на девушку, обдумывая ее слова, потом ехидно усмехнулся.
– Если бы ты была обычной женщиной и обладала сентиментальным сердцем, ты бы влюбилась и поняла, – сказал Джанкарло.
Аннунциата метнула на анестезиолога злобный взгляд, а потом начала активнее пережевывать кусочек, только что отправленный в рот.
– Как так, что ты никогда не была влюблена? – внезапно спросил Франко, с любопытством посмотрев на свою подругу. Они с Джанкарло много раз пытались завести эту тему, но Нунция всегда пресекала их попытки.
– Кто тебе сказал, что я никогда не была влюблена? – вдруг возмутилась Нунция.
Франко от изумления