Пока течет река. Диана Сеттерфилд
стало для него первой неожиданностью. Он предполагал увидеть что-нибудь сразу выделяющее этот дом из общего ряда. Разумеется, каждое здание на улице имело какие-то отличия от прочих, насколько о том позаботились его строители и владельцы. В случае с домом, перед которым он остановился, это был особо изящный фонарь над входом. Но ему представлялись отличия другого рода. Скажем, ярко раскрашенная парадная дверь или нечто фальшиво театральное в складках занавесок на окнах. Однако ничего подобного здесь не обнаружилось. «Они далеко не глупцы, эти люди, – подумал он. – Конечно же, они постарались придать своему жилищу почтенный вид».
Человек, от которого Воган узнал об этом месте, был случайным знакомым, да и тот получил информацию через третьи руки. Из этой уже многократно пересказанной на разные лады истории Воган запомнил следующее: чья-то там жена настолько тяжело переживала кончину своей матери, что стала тенью самой себя – почти не спала, ничего не ела, не реагировала на голоса любимых детей и мужа. Все врачи оказались бессильны, женщина угасала, и тогда ее муж, исчерпав все другие возможности, обратился к некой миссис Константайн. И вот после всего-то пары встреч с этой загадочной особой женщина обрела прежнее здоровье и преспокойно вернулась к исполнению своих домашних и супружеских обязанностей. Конечно, до Вогана эта история дошла в сильно искаженном виде, и на ее правдивость рассчитывать не стоило. Для него это была какая-то галиматья – он никогда не верил в медиумов и тому подобное, – однако, по словам его знакомого: «Какими бы ни были методы этой миссис Константайн, они срабатывают независимо от того, веришь ты в них или нет».
Дом казался безупречно респектабельным. Калитка и дорожка к крыльцу были сама аккуратность. Никакой пузырящейся краски, никаких пятен на дверной ручке, никаких следов грязных ног на ступеньках. Клиенты не должны заметить ни единой мелочи, могущей в последний момент усилить их сомнения, смутить или побудить к отказу от визита. Все сверкало чистотой, и даже самому придирчивому взгляду не за что было зацепиться. Такое место не покажется слишком претенциозным простолюдину или слишком уж скромненьким – богачу. «Да, хозяев дома можно поздравить, – подумал Воган. – Они предусмотрели все».
Положив руку на верхний край калитки, он наклонился вперед, чтобы прочесть имя на бронзовой табличке рядом с дверью: «Профессор Константайн».
Он не смог сдержать улыбки. Не иначе как эта особа выдает себя за супругу университетского светила!
Воган уже почти убрал пальцы с калитки, но замешкался – необъяснимым образом его намерение повернуться и уйти не спешило переходить в соответствующие действия, – когда дверь под номером семнадцать открылась. В проеме возникла служанка с корзиной для покупок. Опрятная, чистенькая, ничем не примечательная – такую мистер Воган и сам бы охотно нанял в услужение. И она произнесла голосом, который был так же опрятен, чист и непримечателен:
– Доброе утро, сэр. Вы пришли к миссис Константайн?
«Нет-нет!» – воскликнул он, да только это восклицание не достигло его собственных ушей, поскольку так и не слетело