Палач Демона. Олег Нильевич Губайдулин
мальцом был. Более тыщи душ сгинули. Нечистый во всем виноват!
– Думаю, незачем на него все сваливать! – махнул рукой Серов. Если люди с незапамятных времен пропадали…
– А почему тогда места гиблые у нас на тамбовщине, дьявольскими да хлябными зовутся? Вон, лощина, что в Гавриловском районе, сколько душ человеческих сгубила!
– Сказки, все это! – возразил следователь.
– А, если сказки, тогда скажи, мил человек, почему в эрзяй тоитляй столько людей гибнет? Грибников и охотников? И ведь, все местные, знают, что, где, да почем?!
Глава 10
… Бежали друзья довольно долго. Запыхавшись, оба, как по команде остановились и, обернувшись, посмотрели назад. За ними никто не гнался.
– Оторвались, кажется? – задыхаясь, произнес Беляев.
– Ага! – кивнул Маматов. Но, не зная города, они рисковали наткнуться еще на каких-нибудь бандитов, недостатка в которых город тогда не испытывал. К счастью для приезжих, дальше никаких приключений с ними не произошло. Добравшись, наконец, до рынка, они запаслись провизией. Там же отыскали и человека, готового за весьма умеренную плату довезти их до Севастополя на своей подводе. Он хоть и оказался крымским татарином, по-русски изъяснялся довольно сносно.
– Конечно, можно было поехать и на поезде, – заметил Беляев. Благо, железную дорогу от Симферополя до Севастополя еще в 1875 году построили! И предложил Маматову поехать на вокзал.
– Ты, что, по товарищам соскучился или по какой другой шпане? – ответил есаул. Забыл, сколько раз нас в поездах проверяли, пока сюда добирались? Выведут из вагона, да и шлепнут! Минуту поразмыслив, Беляев согласился с приятелем.
Возница, отрекомендовавшись Исматом, велел обоим забираться на подводу сзади. Сам сел впереди и взялся за вожжи. Надо отметить, что в упряжке была не одна, а две лошади, обе гнедой масти.
– На вид они, вроде ничего, – вслух оценил их состояние Беляев.
– Исмат, сколько же мы до туда трястись будем? – спросил Константин Евгеньевич.
– Трястица не будеш, я же подвода сена ложил, – ответил возница, который видимо, все понимал буквально. Или же просто делал вид.
– Сколько дней ехать, спрашиваю? – совершил вторую попытку есаул.
– Еке або уш кун, – прозвучало в ответ.
– А-а, ясно, – протянул Маматов и тихо сказал Беляеву: " Он над нами издевается, путает татарские слова с украинскими".
– Ну и что, все же и так ясно, он сказал – два или три дня! – ответил Григорий. У нас казаки-татары, тоже так говорили. Не помнишь, что ли, ваше благородие? – иронично спросил Беляев.
– Ага, значит и ты туда же? Прости, друг, прости! Забыл я, что ты у нас пролетарий и большевик, хотя и голубых кровей! – издевательски парировал Константин Евгеньевич. И, завернувшись в огромный бараний тулуп (таких в подводе оказалось три штуки), он заявил, что будет спать.
Путь до Севастополя лежал неблизкий, предстояло преодолеть около семидесяти верст. Ехали по проселочным дорогам, иногда совсем близко от железнодорожных путей.
– Исмат, ты в Севастополе живешь? – спросил татарина