Средний пол. Джеффри Евгенидис
испытывавший необъяснимую ненависть к непрошеным гостям, вскочил и накрылся пиджаком, сделав знак Левти не двигаться; Лина, заметив это, сняла наушники. Стук повторился.
– Милый, неужто ты считаешь, они бы постучали в дверь, если бы хотели убить тебя? – осведомилась Лина.
– Кто кого хочет убить? – прибежала из кухни Дездемона.
– Да это я так, – откликнулась Лина, которая знала о делах мужа гораздо больше, чем прикидывалась. Она подошла к двери и открыла ее.
На пороге стояли двое. На них были серые костюмы, полосатые галстуки и черные ботинки. У обоих короткие бакенбарды, а в руках одинаковые портфели. Когда они сняли шляпы, у них оказались и волосы одного и того же каштанового цвета, расчесанные на прямой пробор. Зизмо протянул им из-под пиджака руку.
– Мы из департамента социологии «Форда», – заявил тот, что повыше. – Мистер Стефанидис дома?
– Да, – откликнулся Левти.
– Мистер Стефанидис, позвольте мне объяснить цель нашего прихода.
– Руководство предвидело, – без малейшей запинки продолжил второй, – что ежедневная зарплата в пять долларов может оказаться в руках некоторых людей огромным препятствием на пути праведности и может сделать их угрозой для общества в целом.
– Поэтому мистер Форд решил, – подхватил первый, – что эти деньги будут выплачиваться лишь тем, кто умеет разумно распоряжаться ими.
– Кроме этого, их будут лишены те, – продолжил коротышка, – кто не выполняет план. Тогда компания оставляет за собой право лишить его доли доходов, пока он не оправдает себя в ее глазах. Мы можем пройти?
Переступив порог, они разделились, и высокий достал из портфеля блокнот.
– Если вы не возражаете, я задам вам несколько вопросов. Вы пьете, мистер Стефанидис?
– Нет, – ответил за Левти Зизмо.
– А вы кто такой?
– Моя фамилия Зизмо.
– Вы здесь живете?
– Это мой дом.
– Значит, мистер и миссис Стефанидис ваши постояльцы?
– Совершенно верно.
– Не годится. Не годится. Мы поощряем приобретение жилья по закладным.
– Он собирается это сделать, – ответил Зизмо.
Меж тем коротышка отправился на кухню и начал поднимать крышки кастрюль, заглядывать в печь и мусорное ведро. Дездемона попыталась воспротивиться этому, но Лина остановила ее взглядом. (А теперь обратите внимание, как затрепетали у Дездемоны ноздри. В последние два дня обоняние у нее определенно обострилось. Пища начала пахнуть как-то странно: фета – грязными носками, а оливки – козьим пометом.)
– Как часто вы моетесь, мистер Стефанидис? – спрашивал меж тем длинный.
– Каждый день, сэр.
– А как часто вы чистите зубы?
– Тоже каждый день.
– Чем вы их чистите?
– Питьевой содой.
А коротышка уже взбирался по лестнице. Войдя в спальню моих предков, он начал осматривать белье. Затем прошел в уборную и осмотрел стульчак.
– Отныне