Убийца. Анатолий Махавкин
застегнул последнюю пряжку на ремне, который удерживал меч на спине, и поднялся. Теперь вес тела значительно увеличился. Хорошо хоть большую часть барахла можно повесить у седла небольшого пегого конька. Сего скакуна мне пожаловали из конюшен самого Чампиурза Фернимарского, и он оказался под стать нынешнему седоку. Такой же пожилой, потрепанный жизнью, с хитрым взглядом прищуренных глаз. Видно, что лошадка ожидает от мира любой подлости.
В этом конь оказался совершенно прав: я немедленно пнул его в живот и потуже затянул подпругу. При этом последними словами костерил королевских конюших. Не иначе как ублюдки желали мне сползти на землю в полулиге от Феррна.
– Попрыгай, – посоветовал Нарим и даже дернул плечами, очевидно показывая пример, в котором я не нуждался. – Проверь.
Ну, это я и так не забуду сделать. В памяти, в одной из ее темных скрытых нор, которые хранят полузабытые воспоминания, имелось и связанное с последствиями плохой подготовки.
Однажды, давным-давно, мне довелось работать с молодым раздолбаем, который, впрочем, корчил из себя знатока профессии и в связи с этим требовал половину гонорара. Я размышлял, заслуживает ли идиот хотя бы четверти, но боги судьбы решили за меня.
Напарник не удосужился провести элементарную проверку. Когда мы прикончили хозяина постоялого двора и крались на второй этаж, где остановился некий инфант, у парня что-то зазвенело. Звук тихий, но среди ночной тишины он прозвучал как гром. Охрана важной персоны не спала, и спустя пару мгновений нас окружили вооруженные люди, жаждущие крови.
Молодому идиоту в момент отсекли его неразумную башку, а мне пришлось прыгать из окна второго этажа на утоптанную землю. А потом удирать с подвернутой лодыжкой, изрезанной физиономией и стрелой в заднице. Денег я тогда так и не увидел.
Я попрыгал. Притянул ослабленный ремень и вновь попрыгал. На этот раз вроде бы все в порядке. Кору одобрительно покивал и откуда-то из недр своего необъятного плаща достал огромные, словно булыжник, часы. Поднес их к прыгающему пламени факела и покачал головой.
– Так вот, – сказал толстячок, и на его пухлой физиономии отобразилось недовольство, – когда ты рассчитываешь все до мелочей, какие-то недоумки… Нет, я ни в коем разе не имею в виду членов королевской фамилии, а исключительно их свиту. Так вот, какие-то недоумки обязательно спутают все планы. А еще говорят: «L’exactitude est la politesse des rois»[1].
Я усмехнулся. Теперь я мог сказать точно, откуда родом Кору, если человечек не решил запудрить мне мозги. Впрочем, что мне дает знание родной страны этого жутковатого типчика? Как это можно использовать? Отложить в еще одну темную нору своей памяти до лучших времен?
Внезапно мне показалось, будто мрак в одном из переулков на противоположной стороне улицы шевельнулся. Такое ощущение, будто кто-то, все это время скрывавшийся во тьме, сменил позу. Мог ли там таиться соглядатай? Учитывая тщательнейшую подготовку, которой занимался профессионал, сопящий носом рядом
Точность – вежливость королей (