Убийца. Анатолий Махавкин
потому что моя жизнь зависит только от меня.
А по поводу подобных взглядов… Э-хе-хе, нахлебался я такого отношения по самое горло. Поначалу, честно говоря, весьма задевало, хоть в петлю лезь. Потом немного успокоился, а сейчас так и вовсе воспринимаю с насмешливым интересом. За двадцать четыре года пришлось испытать и вещи, много хуже презрительных взглядов. И да, даже плевки не казались чем-то из ряда вон. Я все это вытерпел и остался жить, а многие плевавшие в мою сторону давно гниют в земле, не оставив после себя даже приличных воспоминаний.
Не имея желания общаться хоть с кем-то из этой компании, я натянул капюшон и похлопал Уркагана по шее. Положим, конь – не самое верное животное, но даже он даст фору людям, так что доверять сейчас я мог лишь ему. Естественно, большинство предпочитает собак. Как-то слышал, что не то гроссмейстер Цанг, не то его знаменитый отец высказался, дескать, чем он больше узнает людей, тем больше любит собак. Так-то оно так, просто у меня слишком много неприятных воспоминаний связано именно с этими верными охранниками. Одни только кошмарные моменты, когда ты мечешься среди деревьев ночного леса, а со всех сторон доносится приближающийся лай, чего стоят. Нет, собак я не любил.
– Западные ворота подготовлены, – сказал Кору, и мне показалось, будто я слышу в его голосе тень насмешки. И так всякий раз при беседе с коротышкой. Все время чудится, будто он имеет в виду нечто иное, чем то, о чем говорит. – Чет, слушай очень внимательно. Обстоятельства несколько изменились, поэтому я внес коррективы в план. Ты и твои парни больше не сопровождают группу до почтовой станции. Вы провожаете их к воротам, и на этом все. Уразумел?
– С-сучья мать, – выругался бородач, однако его загорелая рожа выражала все что угодно, кроме расстройства. Ясное дело, ему не улыбалось тащиться с принцессой и ее надутым дружком лишние два десятка лиг. – Уразумел, чего уж там не уразуметь в ваших постоянных изменениях плана? Мать его, лучше бы продолжал околачивать чресла на границе. Там спокойнее было.
– А если еще раз высморкаешься в штору в присутственном кабинете, – мягко и тихо сказал Нарим, – получишь палок и отправишься очень далеко. Дальше, чем на границу, – это точно.
Чет захохотал так, что лошади шарахнулись в сторону, а белокурый спутник принцессы выпучил свои зенки так, словно его мучили газы после второй миски бобовой похлебки. Впрочем, кто его знает, чем он там налупился перед поездкой. Принцесса продолжала молчать, спрятавшись в своей попоне. Может, спит? Оно и к лучшему.
– Послушай, эй, как там тебя? Нарим, да? – Телохранитель принцессы щелкнул пальцами так, словно подзывал пса. – Долго вы еще будете болтать? Пора бы и выступать, если мы хотим, чтобы ее светлость как можно быстрее оказалась в безопасности.
Кору медленно повернул голову в сторону говорившего. Его губы продолжали удерживать неизменную улыбку, но, как мне показалось, сейчас усмешка напоминала оскал бешеного лиса. На пухлых щеках обозначились желваки.
– Послушайте,