Если бы мы знали. Тамара Айленд Стоун
густо покраснела, понадеявшись, что Люк ничего не заметит в полутьме.
– Что значит «двести семьдесят три»?
– Я вовсе не это сказала, а… – Я попыталась придумать что-нибудь в рифму к «семьдесят три», но мне ничего не пришло в голову.
А Люк не сдавался. Он обхватил меня за бедра и притянул к себе.
– Ну, объясни.
– Не могу. Мне неловко.
– Со мной-то чего смущаться? – Люк расстегнул пуговицу на моей блузке. – Так что? У тебя двести семьдесят три веснушки?
Он поцеловал меня в ключицу.
– Возможно. – Я хихикнула. – Хочешь их сосчитать?
– Не могу. – Очередной поцелуй. – Здесь слишком темно. Ну, говори.
– Не скажу. Ты решишь, что я странная.
– Как же иначе! Ты и есть странная. В хорошем смысле, – ответил Люк и, глядя мне прямо в глаза, расстегнул следующую пуговицу.
– О-о, это мне нравится даже больше!
Я вытащила телефон из заднего кармана джинсов, открыла «Заметки», пролистала до 273-го дня и напечатала:
«Ты странная. В хорошем смысле».
– Ладно, уговорил. Смотри. – Я протянула ему телефон.
Люк медленно провел пальцем по экрану, проглядывая мои заметки.
– Погоди-ка, а кто сказал все эти слова в кавычках?
– Ты.
– Шутишь?
– Нет. Я начала вести этот цитатник в первый же день, когда мы с тобой познакомились. Тогда ты кое-что сказал, чем ужасно меня рассмешил.
– Это что?
Я промотала документ до самого верха.
«День 1: Кажется, я влип, Эмори Керн».
Он тихонько рассмеялся.
– И я не ошибся. Я знал, что ты интересная.
– А как же. – Я ухмыльнулась. – Но переплюнуть всех этих скучных девчонок, с которыми ты встречался, было несложно.
Люк показал на последнюю запись «День 437».
– Почему он здесь заканчивается?
Я пожала плечами и беспечно бросила:
– Это двадцатое августа.
День, когда Люк уедет в Денвер и поселится там в университетском общежитии, а я, если повезет, отправлюсь в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе.
– О! – выдохнул он.
Повисла неловкая тишина.
Я решила разрядить атмосферу шуткой.
– Я ни на что не намекаю, но последняя заметка должна быть самой классной. Советую уже сейчас начать думать, что ты скажешь в четыреста тридцать седьмой день.
Люк улыбнулся и продолжил читать мой цитатник.
– Что? Да быть такого не может!
Он залился хохотом, и мне пришлось зажать ему рот ладонью.
– Тише! Разбудишь мою маму!
Люк убрал мою руку и спросил:
– Почему ты не засмеялась мне в лицо, когда я заявил, цитирую: «От этих песен у меня создается ощущение, будто ты в моих объятиях»? Я такого не говорил!
– Говорил. Помнишь, ты составил для меня музыкальную подборку? Потому что ты лапочка.
Я поцеловала его в нос.
– Я думал, из-за этого цитатника неловко должно быть тебе, а не мне?
Он взглянул на меня из-под длинных