От Калуги до Берлина. Ахмет Рафиков
с ним поближе. В первые дни его пребывания я находился у командира дивизии. Поговаривали, что ему летом дадут мотоцикл. Прошло совсем немного времени, как мы стали друзьями. Когда я задерживался, он для меня всегда брал ужин. Он готов был помочь во всём. Таким отношением я очень дорожил. Вот и на этот раз, понимая мою усталость, он подошёл ко мне. Я с радостью вручил ему свой котелок, попросил, чтобы он в один положил на двоих кашу, а в другой чай.
– Сегодня праздник, надо бы отметить. У меня есть чай и сахар.
– Очень хорошо. Вместе и попьём. Моя матушка тоже любит чай, – ответил Иван, вставая с места.
Дружинин, Вислогузов и Иван втроём ушли на кухню, а Василий Иванович принялся топить печку. Он был сегодня дежурным.
– Вот, мы всё принесли! В честь праздника придётся и песню затянуть, – сказал Вислогузов и поставил котелки на край плиты.
– Неужели? Не зря сегодня у меня чесались губы! – обрадовался Утишев и бесшумно спрыгнул с нар, криво расставив ноги, протирая руки стал крутиться возле стола. Он достал с полки кружки и поставил их на стол. В его выражении лица было безграничное веселье. – Эх, в честь праздника скатерть бы ещё постелить, ладно уж, после войны будем стелить, – бурчал он сам себе под нос. После этого он сел на скамейку, которую мы смастерили из колышков, и с обстоятельной деловитостью спросил: – Так, сколько нас?
Он только начал считать количество кружек и людей, как в землянку вошли Павлов и Максимов.
– Все собрались, товарищ старшина, – доложил он, окинув его взглядом.
Старшина подошёл к столу и стал разливать из фляги в кружки «наркомовскую норму». Ещё раз проверив, всем ли одинаково налито, позвал всех к столу.
– Давайте, парни, выбирайте, какая кружка кому нравится! – сказал старшина, когда мы все встали вокруг стола. – Товарищи, поздравляю всех с 25-летием Красной Армии! За победу!
– Чтобы с победой вернуться домой!
– За победу!
Когда все пожелания были высказаны, в землянке стало тихо. Кто-то хлебом, кто-то кашей начал закусывать и за едой о чём-то говорить.
Неожиданно для всех старшина достал фляжку, которая висела у него на ремне, и сказал:
– Не спешите доедать кашу, оставьте на закуску.
У наездников в эти минуты засветились глаза.
– Вот, молодец! – сказал Вислогузов, пожелал Дружинину всяческих благ и крепкого здоровья.
– Поднимите кружки, товарищи! Выпьем за наши большие победы в юбилейном году, за те, которые ждут в будущем. Давайте! – продолжил старшина, сдерживая волнение.
– Давайте и за прошедшие победы и будущие великие победы, – сказал я, поворачиваясь к Ивану.
После того как мы лихо опрокинули последний глоток из кружки, каждый принялся опустошать свой котелок. Не было ничего вкуснее этой пшеничной каши с тушёнкой! Было лишь слышно, как звенят ложки по дну котелков.
Всё-таки спиртное делало своё дело: по всему телу пробежало тепло. Землянка наша тоже оживилась. Бойцы стали рассказывать друг другу разные истории, начались воспоминания.