Единственные. Марина Кистяева
бы речь шла о бизнесе, а не о живых людях, детях, черт возьми, он бы, напротив, был бы доволен. Оппонент эмоционально нестабилен, такого прогнуть под себя – раз плюнуть. Особых усилий даже не потребуется. Тут поднажал, там привел некие доводы, и всё, он в выигрыше.
Пройдя к бару, Волгарский молча достал стаканы и плеснул коньяка. Он сегодня напьется. Всё к этому шло. Вроде бы для анализа ДНК алкоголь в крови – не обязательное условие? Да и анализ делают не только по крови.
Он выпил залпом, второй стакан взял и вернулся к Лане, которая обхватила себя руками и посмотрела вперед.
Маленькая… Беззащитная…
Невероятна открытая.
– Возьми.
Он голосом привлек на себя внимание.
Лана повернула голову к нему, посмотрела на протянутую руку со стаканом, нахмурилась.
– Что это?
– Коньяк.
– Я не буду, – для убедительности мотнула головой.
– Почему? Тебе надо успокоиться.
Щеки девушки побагровели, сменив бледность.
– Захар, вы же видели, я кормлю!
Волгарский недоуменно пожал плечами.
– И что?
Теперь она на него смотрела, как на дурака.
– Вы серьезно не понимаете?
– Нет.
Он начинал злиться.
Она вздохнула и сквозь сжатые губы сказала:
– При грудном кормлении алкоголь противопоказан. Через молоко он передается ребенку. Так понятнее?
Он – идиот. Клинический.
Покачав головой, отошёл от девушки, поставил нетронутый стакан в бар и занял место у окна, сложив руки за спиной.
– Итак, Руслана, что мы с вами имеем. Думаю, поспешных выводов делать не стоит. Макар договорится, и мы сегодня все четверо сдадим анализы на ДНК. Результат будет через пару дней, хотя я и постараюсь его ускорить.
Руслана ответила не сразу, он тоже не поворачивался. Наблюдал, как ветер гоняет снег за окном, раскачивая верхушки деревьев.
– Можно мне кофе.
– Да, сейчас приготовят.
Они, не сговариваясь, решили взять тайм-аут. После бурного знакомства и не менее бурного продолжения, им обоим необходима передышка. Захар связался с кухней и попросил приготовить два кофе.
– Сахар? Сливки?
– Черный.
– С пенкой?
– Если можно.
– Можно.
С его языка едва не сорвалось: «Тебе можно все». Откуда взялась столь странная фраза – не понятно.
Сегодня – всё не понятно, и ему в том числе.
Волгарский ненавидел подобные дни. Когда поступали новости, не вписывающиеся в его структурированную жизнь. И главное – он сам пока не понимал, как себя вести и что делать.
Два ребенка.
Два ЕГО ребенка.
И одна мама.
Чужая для него девушка.
А для малышей?
Проклятье!
Раздался знакомый рингтон, и Захар поспешил ответить:
– Говори.
– Мы со специалистом из медцентра подъедем минут через сорок, если не встрянем в пробки из-за непогоды. Многие на летней резине, а гололед наметился.
– Хорошо,