В поисках отражения луны. Витэль Багинский
о том, что мой отпуск подходит к концу. Ещё какие-то четыре дня. Но если я сейчас брошу работу, чем займусь?
Наша фирма ничего не производила. Фирма занималась самым банальным и самым вредным: спиртные напитки, табачные изделия. Закупали довольно крупным оптом и продавали более мелким, – развозили по малым оптовым складам и по некоторым местам розничной торговли. Правда, захватили рынок на две области. Моя задача? В подробности вдаваться не буду. Но скажу, что ничего интересного в этом нет. Бывает мне даже снятся цифры и не сданные отчёты. «…вот получишь специальность и становись, кем хочешь…» – это слова родителей. Может и настал тот момент.
Я сунул руку в карман и вытащил листок. Николай дал свой номер телефона. Мне вспомнились его глаза, но кого они мне напоминали, я вспомнить не мог. Нет, отец Веры тут ни при чём.
III
Что хотела сказать Вера, отдав мне флэшку? – Я понять не мог. Может во мне не хватало дедукции. Просмотрев больше половины видео, я не видел цели смотреть дальше, но что-то мне подсказывало, что я должен досмотреть до конца.
Просмотрев два часа съёмки, я лишь видел, как взрослеет девочка. А завершением видео, стал выпускной. Далее – шипение и рябь на экране. Я собрался было выключать, но неожиданно последовало продолжение. Я же уже обрадовался, что всё, насмотрелся, но нет, опять. В кадре появилась Вера. Она сидела за столом. Эту Веру я уже знал. Было видно, что этот монолог она записала недавно: «Привет, Макс! Тебе всё это, может, показалось странным, а прослушав меня, возможно запутанным, а возможно, услышав мною сказанное, ты и вовсе не захочешь париться по этому поводу. Много времени я не займу. И так я начинаю: «Может быть ты и не понял суть видео и сказал про себя: – к чему это? – Но смысл есть. Я думаю, ты заметил, что вторая девочка так и не появилась. Моя сестра об этом видео знает, но лишь на папином кинопроекторе. Не знает, что я его переформатировала. Нет, не подумай, я монтаж не делала. Приписала только себя вначале и в конце. Почему Лера до сих пор не задалась вопросом? – Непонятно. Она всегда была более наивной и принимала жизнь, как удовольствие. Я тоже сторонница такого взгляда, но не на всё же надо так смотреть. У нас были разные споры, как и у всех детей, но мы вполне друг с другом ладили. Нам, бывало, попадало по первое число за наши неожиданные, горячие разборки и мы стояли по разным углам. Нас ставили в разные комнаты потому, что в одной комнате мы продолжали дебаты. Лера всегда выходила из угла первой, а я продолжала стоять. Родители говорили: – Вера у нас будет стоять «пока рак на горе не свистнет». Ко мне не раз подходили для разговора, но я молчала. Была я весьма упёртым ребёнком и, наверно, такой и осталась. Мне и сейчас говорят: – когда ты повзрослеешь? – Но я давно повзрослела. Только родители не хотят признавать это. Для них повзрослела Лера, которая научилась во всём с ними соглашаться. Я так не могу. Я люблю свою сестру! И родителей люблю! Просто хочу кое-что объяснить, поэтому перед тем делаю такое вступление.
Хотелось бы,