7-я терапия – это ад!. Надежда Нелидова
не оправдался. Катя моя уже забавно прыгает на костыликах (сам подбирал по её росту в травме).
– Как дела, Катюхин?
– Дела как сажа бела.
Хромаю на одну ножку,
А живу понемножку! – хохочет она.
После двенадцати пробирается в сестринскую. Я делаю массаж ножек, чтобы они стали такими же быстрыми, крепкими и упругими, как до аварии на фотках в её инстраграме. Целую ножки, спинку, животик – всё… Мы болтаем, строим планы на лето. Здорово было бы поехать на северные озёра или на Байкал. У меня в гараже застоялся старый «форд». Заработаю денег, подшаманю – и в путь.
Жаль, что я не пишу стихов. А то бы написал, что Катюшка – земляничный ветерок в больничных душных испарениях хлорки, мочи и лекарств. Серебряный колокольчик среди жалоб, стонов и металлического звяканья инструментов. Солнечный зайчик в мире коричневой масляной краски, тусклого мигающего света и пузыристого старого линолеума.
Зато я знаю латынь.
– Amor non est medicabilis herbis.
– Как красиво! – восхищается Катюшка. – Что это значит?
– Любовь не лечится.
Позавчера бабушка шла в туалет, споткнулась о рваный линолеум и сломала шейку бедра. Родные, до того носа в больницу не казавшие, тут же примчались вопя как сирены. Грозили подать в суд на больницу, с возмещением вреда на миллион рублей. Заведующая на нервах.
Наш юрист объясняет ЧП развязавшимися шнурками: бабушка оплетала ими растоптанные тапки, чтобы не спадали с тощих ножек. Так что в роли обвиняемых запросто может оказаться алчная родня: на новую обувь денег пожалела. Итак, кто кого: тапки против линолеума, адвокат против адвоката. Как всегда, за тем, кто окажется ближе к телу судьи.
Вообще, нынче засудить медика – как два пальца об асфальт. Был бы врач – а статья найдётся. У начальницы местной страховой компании здоровенный зуб на нашу заведующую, и она не замедлила его показать.
Бывают тайные покупатели, а к нам заслали тайного больного. Перед инъекцией сестра протёрла зону укола спиртовым тампоном привычными, энергичными движениями вверх-вниз. Тогда как по пункту последней инструкции полагается место укола обрабатывать круговыми движениями. Что и засняла подсадная утка на свой мобильник. Сестре выговор, больнице штраф.
А на моих руках умерло 7 человек. После того как врач свидетельствует время смерти, приходит моё время. В мертвецкой (закуток в коридоре, задёрнутый простынёй) подвязываю челюсть бинтом, закрываю глаза мягкими послушными веками. Фиксирую руки и ноги верёвочкой. Через два часа мужик из морга транспортирует труп на каталке.
Всезнающие пациентки пищат и прячутся по палатам, потому что все до ужаса боятся покойников. Потом у них срочно находятся дела в коридоре, и они шастают мимо с вывернутыми шеями и разинутыми от любопытства ротиками. Будь их воля, приподняли бы простыню и впились жадными взорами в покойника. Чтобы было что рассказать ахающим подружкам в палатах.