Сборник новелл и рассказов. Геннадий Леонидович Копытов
метательные машинки и дробящих из двустволок шустрые малиновые тарелки.
Строители и стрелкИ пытались не дать мне спуститься, требовали поднялся наверх. Но я, из-за упрямства, спустился. Меня распирала злость, что оккупируются мой лес и мои скалы!
Западное ущелье карьера захвачено стрелково-развлекательным клубом «Цитадель». Все самые высокие и интересные скальные стены, кулуар и внутренний угол, простреливались ими, в том числе северная стена «Соколиной».
Но старый, южный маршрут, был в непростреливаемой зоне, прикрытый скальным щитом контрфорса.
В течении несколько лет, продолжал там лазать, под ружейную канонаду и стук дроби по веткам над головой.
Но в прошлом году, по весне, я уперся в ограждение из двойной колючей проволоки, вдоль обрыва, прямо поперёк тропы, ведущей из леса на «Змеиную» и на «Соколиную».
Десять скал успел освоить в этой части карьера…
Сейчас мне осталось, только, восточное ущелье, со скальными стенками попроще…
Здесь, видимо, должны красоваться советы и рассуждения, что на восхождениях «он-сайт» и «тред» дОлжно таскать такое-то снаряжение (далее присутствует протяжный список), и заодно, сверкать полированной медью, какая-нибудь прописная альпиниская мудрость.
Воздержусь от всего этого…
«Профям» советы не нужны, а начинающим – нужно просто тренироваться.
Был такой жёсткий урок у меня.
Он один стоил многих лет очных
тренировок в альпклубе и на скалодроме. Он помог мне сделать полезные и своевременные выводы.
Копытов Г. Л.
23.03.2018
Катюшечка
Новелла
Детям детских домов и
интернатов посвящается.
Было это в июле, скорее всего в конце, знойного кубанского, июля…
В конце июля, за одноэтажным парашютным классом созрели яблоки, персики и абрикосы.
Они созрели бы, окончательно, через месяц, но этого не случилось…
Я отслужил в армии два с половиной месяца, и две с половиной мысли, преследовали меня всё это время!
Первая и вторая: «Хочу домой!» и «хочу жрать!» Половинная – конечно же девочки!
Если бы, как-нибудь, я смог попасть домой, то непременно реализовал бы и второе, и половинное. Но не мог… и поэтому утрамбовывал свой жадный желудок зеленушками. Яблоки были слишком кислыми, и их почти не ел. Кислота же абрикосов и слив была терпимой. После каждого обеда, я распихивал по карманам хлеб, бежал в сад, жуя его на ходу, и набивал опустевшие карманы зелеными плодами.
Так длилось четыре дня.
Второй укладчик парашютов – узбек Атхам Ахмаджонович Атхамов, заметив мое пристрастие, предположил:
– Французский болезнь заработаешь!
– Неа, -отвечал я уверенно, чавкая комком с травянистым привкусом.
Разрешилась эта продуктовая вакханалия неожиданно.
После подъема меня