Достояние павших. Сергей Малицкий
в плечах, чем в воротах конюшни. На его округлом добродушном лице сияла улыбка, подобная тем, что происходят от силы и ни от чего больше. Оно и понятно, этакому здоровяку легко быть добрым, мало кто захочет причислить себя к его обидчикам.
– А что, усач, без ружья никак? – подмигнул великан Дойтену, который присел рядом с Клоксом на широкую лавку. – Зачем его в горницу потащил? Со страху или по службе? Хорошо хоть вместе с чехлом, а то я уж сам готов был испугаться. Не на постоялом дворе, не обманут. Тем более тех, на ком бляхи Священного Двора. А я ведь первый раз вижу храмовых старателей. Ты, похоже, палач? Чего к старику жмешься? Боишься меня?
– Усмиритель он, – буркнул Клокс, запуская левую руку в ворот и ожесточенно почесывая грудь. – И уж поверь мне, ничего он не боится. Испытанный воин. Я судья. Мадр – защитник. А ружье должно быть под присмотром. Чего волноваться-то? Сам же и говоришь, что оно в чехле. Ждал нас, что ли? Уж больно большой котел в печи преет!
– Под свое брюхо варево замешивал, – хмыкнул Краба, проведя здоровенной ладонью по явно тесной ему рубахе, – но от дележки не обеднею, на два дня похлебку готовил. А вот хлеба маловато, собирался завтра на заставу за хлебом. Сам-то я не мастак опару ставить.
– Что ж, спасибо за гостеприимство, хозяин, – привстал, чтобы поклониться, Клокс. – Хлеба у нас в достатке, поделимся, а ты уж поделись новостями. Что в Дрохайте нового? Там-то бургомистр прежний? Как его женушка поживает? Что в округе творится? На дороге спокойно?
– А кто ж ее знает, – пожал огромными плечами Краба, усаживаясь напротив. – В Дрохайте я теперь только весной появлюсь, а дороги я не стерегу. Вестей никаких из города не долетало. Да и что мне он, тем более бургомистр со своей женушкой? За мной лес, да и тот… чуть позже в дозор пойдет. Когда мороз озеро прихватит, да болотину льдом выставит. В Дрохайте, думаю, как и в каждый год, полно и охотников, и рыбаков. Добытчиков всяких. Как охота начнется, вот тогда и настанет… головная боль, а сейчас пустота. Нечего сейчас в лесу делать. Ни на этом берегу озера, ни на том. Тоска. Так что любой гость в радость. Вас-то что через дебри погнало?
– Да кто его знает? – бросил быстрый взгляд на Дойтена, который слега осоловел в тепле и никак не мог понять причину беспокойства судьи, Клокс. – Привиделось что-то, вот мы и повернули… к Акойлу. Лук не маловат тебе, Краба?
– Лук-то? – обернулся великан к висящему на стене оружию. – Так он не мой. Не видишь, что ли? Стрелки коротки, и в локоть не упрутся. Он от прежнего егеря. От этого… от Акойла. Забыл, наверное, вот и висит. Хотя, зачем ему. Поди, и не натянет уже. Старик уж был… Хотя и не сгибался от худобы. Ну, это не беда никакая, полный человек все лучше худого, а лук пусть висит. Мне такой маломерка без надобности. Мне бы ружье, как у твоего усмирителя.
– А зачем тебе оно? – ухмыльнулся Клокс, протянул правую руку и перехватил у Дойтена его ношу. – Хотя, как тут не хотеть? Это ружье знатное. Было время, и я его таскал, недолго, правда. Однако, теперь вот черед Дойтена. Только какой от