Тринитарное богословие и наука о воспитании. А. А. Гагаев
друг с другом во всем и в этом губить и себя, и того, с кем соглашаешься. Легко мысль святителя сопрягает эти по определенным основаниям не совместимые суждения. Сопрягает, ибо сама она (мысль) опирается и на другое основание, то, каковое дает ей возможность, не впадая в бессмысленное противоречие (не троичное), объединять не объединяемые реалии.
Особо в сфере гносеологии тринитарное сознание уделяет внимание внутреннему состоянию познающей духовности.
Непостижимая красота, первообразная красота [Григорий Нисский; красота образа Божия [6, с. 96] не может открыться духовности, погрязшей в отвратном и в результате этого разделившейся внутри себя самой. Истина – первообразная красота – внятна чистой и внутренне воссоединенной духовности. Это положение (есть) срединное для мышления Григория Нисского. Богословом последовательно формулируется мысль о необходимости для познающего встать вровень с постигаемым – Христовой истиною. «Душа, – подчеркивает святитель, – не иначе может соединиться с нетленным Богом, как соделавшись и сама, насколько возможно, чистой через целомудрие, чтобы подобным восприять подобное…» [8, с. 101].
Душе нужно «очиститься» [8, с. 102] – избавиться от страстей, суетных желаний и пр., снять свои нестроения, воссоединить в себе все свои силы – достичь «согласия» отдельных сторон своей духовности [8, с. 120] и во всем этом обрести способность «познать свойственную и естественную ей деятельность» [8, с. 120]. «При таком устроении души, – пишет богослов – тринитарий, – не будет нужды в каком – либо особом труде или прилежании для достижения высочайших и небесных благ; при нем душа с совершенной легкостью достигнет того, что без него кажется неудободостижимым» [8, с. 120].
Гносеология тринитариев включает в себя и вопрос о границах человеческого познания. Человеческий разум несовершенен. В этом тринитарии свято следуют Евангелию и апостольскому мнению (апостола Павла). Приведем характерное для тринитарной мысли рассуждение. Григорий Богослов, отвечая на возражения относительно божественности второй ипостаси Святой Троицы, пишет: «Такой даем ответ говорящим загадочно… чтоб узнали они, что не во всем они мудры и не неодолимы в своих излишних и упраздняющих Евангелие мудрованиях. Ибо когда, оставив веру, предпочитаем ей силу слова, и несомненность Духа уничтожим своими вопросами, а потом слово наше препобеждено будет величием предметов (это же необходимо последует, когда словом движет немощное орудие – наша мысль); тогда что бывает?» [1, с. 520].
Слово как выражение мысли вместе с последней несовершенны. Предмет мысли и слова куда как более велик, чем его запечатление. В этом гносеология тринитарного мышления. Есть более глубокое, чем слово и мысль, что человека вводит в его подлинное бытие. Об этом пишет Григорий Богослов. Приведенный фрагмент он завершает словами: «Ибо восполнение нашего учения есть вера» [1, с. 520]. Вера как объемлющее всего человека есть основание возможного постижения Бога и всего и вся в мироздании.
Говоря