МилЛЕниум. (Повесть о настоящем.) Книга 2. Татьяна Вячеславовна Иванько
Почему ты хочешь бросить меня теперь? Ты хочешь наказать меня? Тебе кажется, я мало наказан?
Я села, опять облокотившись о спинку скамьи.
– Просто живи со мной под одной крышей хотя бы… – в который раз попросил Кирилл.
– И будем лицемерить? Изображать друг перед другом раскаявшихся грешников? Или что?! Как ты себе представляешь это? И зачем? Я не могу, Кирилл, разве ты не понимаешь?
– Ты совсем меня не любишь?
Что я могу ответить на этот вопрос? Как я могу ответить «не люблю»? Как я могу сказать это человеку с Лёниным лицом…
Что я вообще могу ответить?..
Я не ответила. Я переселилась обратно в общежитие. Мила с Серёжкой сняли квартиру, и комната, в которой мы когда-то жили с Лёней такой скудной и такой счастливой жизнью, вновь была в моём распоряжении. Правда блок оставался мужским, но в комнате на двоих так и обитали безобидные вьетнамцы.
Опять отсутствие горячей воды, хождение пешком на шестнадцатый этаж, но здесь, в этих стенах, на этой «олимпийской» кровати, на стульях, что мы когда-то ещё в серой упаковочной бумаге, обвязанные шпагатом, несли сюда, в этом маленьком телевизорике, здесь сохранялся отпечаток Лёни, нашей с ним жизни, нас с ним. И мне было невыносимо больно каждый день, каждую минуту, каждую ночь. Я считала дни, ожидая окончания трёх месяцев…
Кирилл каждый день приезжал в роддом, где я работала теперь через день, а с началом учебного года стану работать ночь через три, как когда-то Лёня. Кирилл приезжает и в общежитие по утрам, чтобы отвезти меня на работу. Кирилл каждый день уговаривает меня быть с ним, хотя бы просто вернуться в квартиру, просто делить с ним кров. Он приходит и сюда, он обнимает меня, это всё, что я могу позволить себе и ему.
Это то, чего я хочу сама. Хочу ощущать его тепло, его близость, его присутствие. Он как матрица Лёни. Наверное, если бы не было его, я вообще не выдержала бы этой новой реальности.
Сегодня суббота, Кирилл приехал рано, застав меня только что из душа.
– Что тебя принесло в такую рань, ты же по выходным не встаёшь раньше девяти-десяти, – удивилась я его раннему появлению.
– Поедем в Серебряный бор, искупаемся?
– У меня купальника нет.
Он засмеялся.
– Чего ты?
– Я знал, что ты это скажешь. И что купальника у тебя нет. Я купил тебе купальник, Лёля.
– Всё про меня знаешь, да?
– Конечно, – самодовольно улыбнулся Кирилл.
Мы поехали в Серебряный бор, по дороге он оживлённо рассказывал, что было на днях у него на кафедре, как поссорились два аспиранта из-за темы. Один пригрозил уехать в Канаду, если ему не дадут темы…
– Почему тебя это смешит? – удивилась я. – Учился бесплатно здесь, а теперь поедет в Канаду, где и диплом-то его не признают…
– Не воспринимай всё так серьёзно. Куда он поедет, кому он там, к чёрту, нужен, в той Канаде.
– Так он и тут никому не нужен, вот и…
– Это от внутренней пустоты, – уже не смеясь, серьёзно сказал Кирилл, – ты же не