Уже не я. Nikki Tozen
здесь очень плохо, Сэм, я никогда в жизни не видел такой нищеты.
– Зачем тебе на это смотреть? Ты же знаешь, тебе будет от этого только хуже! Пошли ты его к чёртовой матери! Он самый настоящий фанатик, как все эти люди из S4A!
– Я не верю тебе! – вдруг повысил голос Юкия. – Он не такой!
– Ничего доказывать тебе не собираюсь, ты сам всё увидишь! – и он резко повесил трубку.
– Нет, этого не может быть, – прошептал он, ища глазами Блэйма среди снующих туда-сюда волонтёров, – это ведь не из-за меня?
Он прошёл к себе в палатку, она была пустой, двое других волонтеров, с которыми ему приходилось её делить, сейчас, должно быть, бегали по лагерю и выполняли какие-то поручения, на одной из кроватей валялась раскрытая книга, брошенная впопыхах, на другой лежал ноутбук.
На мгновение Юкия застыл, наблюдая за тонкой полоской света, которая проникала в палатку из щели при входе, в ней кружились частички пыли и грязи.
«К чёрту всё», – Юкия плотно задёрнул палатку, достал из своего рюкзака полиэтиленовый мешочек, в котором был белый порошок, через мгновение он глубоко затянулся, занюхивая порошковую субстанцию в себя. На глаза навернулись слёзы, нос покраснел. Он откинулся на своей раскладной кровати и медленно опустил голову на подушку, моргая через раз. Пряди чёрных волос упали на его мокрое от пота лицо.
– «Как будто в тяжком сне после обеда»6 – проговорил он, тихо посмеиваясь.
***
За ужином Блэйм нигде не мог найти Юкию, чтобы вернуть ему блокнотный лист: не выдержав, он всё же постарался прочитать то, что тот написал.
Через час мучений он, негодуя, уже чуть ли не кричал:
– Он что, серьёзно? – возмутился Блэйм. – Да ни одна редакция такое не согласится печатать! – неожиданно для себя самого он улыбнулся: – Его точно уволят, и он уедет отсюда!
«Завтра надо будет его найти и поиздеваться, – думал он уже про себя, так как в палатку вошли двое мужчин и, обессиленные, свалились на кровати, пожелав друг другу спокойно ночи, – странно, я совсем не чувствую усталости».
Он выключил лампу и под громкое сопение волонтёров начал проваливаться в тяжёлый, беспокойный сон.
Белые демоны: День второй
– Эй, проснись! – кто-то дёргал Юкию за плечо.
Он еле поднял свои тяжёлые, отлитые словно из свинца, веки. В пелене, окутавшей его глаза после глубокого сна, он различил нечёткие очертания одного из волонтёров, который оказался его соседом по палатке. Юкия не знал его имени: возможно, их представили друг другу, но он не помнил.
– Ты со вчерашнего вечера спишь, – беспокоился парень, – так нельзя, у тебя может начаться лихорадка. Иди умойся и попей воды.
– Сколько времени? – нерешительно спросил его Юкия глухим голосом, еле поднимая голову от подушки и потирая шею, которая снова начала ныть от боли.
– Девять утра, – посмеиваясь, волонтёр сел напротив него на свою кровать и начал что-то
Стихотворение «Геронтион», Томас Стернз Элиот.