Рарок и Леса. Кае де Клиари
опасно – там ядовитые шипы. Но если это удалось, то мантикора замирает.
– Вот как?
– Это её дезориентирует. Так их собственно и ловят, но сам понимаешь – проделать такое крайне трудно.
– Я бы попробовал.
– Без крайней необходимости не стоит.
– Ладно. А как справиться с големом?
– Разве тебе не приходилось?
– Было дело, но тогда мне просто повезло – голем попытался раздавить меня своей массой, но я вовремя выставил меч.
– Верно, у них такая манера – сначала придавить, а потом разорвать не торопясь, как ребёнок поступает с мухой. Голем плохо видит, но слух у него хороший. Надо иметь в виду оба эти обстоятельства. Лучше всего отвлечь его, кинув ему за спину, что-нибудь шумное – пустое ведро, например. Но при этом надо учитывать, что эта неуклюжая с виду гора способна делать резкие, неожиданные движения. Поэтому, если манёвр с отвлечением удался, то помни – у тебя всего пара секунд, если не меньше, чтобы нанести единственный смертельный удар. Голем не обладает бронёй, но шкура у него толстая, а под ней имеется не маленький слой жира, через который до жизненно важных органов достать не так-то просто. В остальном же он подобен человеку – удары в сердце, в печень, в мозг для него смертельны, перерубленные сухожилия лишают конечности возможности двигаться. Вот только прочности в его теле вдесятеро больше, а боль его не парализует, а приводит в ярость.
Они помолчали. Рарок понимал, что знания, которые он получает от сэра Мальтора, бесценны, но разговаривать о монстрах больше не хотелось. Впрочем, рыцарь и не настаивал.
Нет ничего глупее, чем глушить мозг ученика лавиной информации. Большая её часть при этом уходит в отвал, а то, что запоминается, усваивается хаотично, и становится трудно применимым на практике. Поэтому он терпеливо ждал, когда Рарок сам задаст вопрос. Так было проще им обоим.
– Сэр Мальтор, а… вам встречались другие призраки?
Задавая этот вопрос, Рарок смутился, как школьница, решившаяся спросить строгую учительницу о чём-то интимном.
– Да, – ответил рыцарь, – встречались. Чаще всего это застрявшие между мирами духи, которые не обладают ни памятью, ни разумом. Они страдают от того, что оказались в таком положении, но иного существования уже не знают, и только могут, что бродить по местам, где расстались с жизнью, и стенать сами не зная о чём. Но бывают и другие.
– И какие они, другие?
– Бывают духи – весельчаки, но их шутки чаще всего злые. Это они кидают кухаркам в суп тараканов, связывают вместе шнурки детям и простофилям, прячут от хозяев всякую мелочь и вопят за окном изображая котов. Именно с ними иметь дело интересно, но, в конце концов, это надоедает. Беда в том, что они никак не могут остановиться, а это уже не смешно.
– А ещё?
– Ну, например духи – пьяницы, опустошители винных погребов. С этими бывает интересно поговорить за чашей старого кларета.
– Призраки пьют вино?
– Пьют и в больших количествах. Вино – мистический напиток, существующий сразу в нескольких мирах, поэтому он годится,