Верона. Часть I. Инесса Рафаиловна Давыдова
присвистнул и округлил от удивления глаза:
– Так рано? Черт!
Саня – сова, дома он раньше двенадцати не поднимался.
– Все в порядке, я сама доберусь до института. Тут далеко до метро?
– В том-то и дело, что далеко. Э-э, ладно, до утра еще дожить надо, – он чешет затылок, и я прям чувствую, как у него напрягаются мозговые извилины.
Проснулась я от громких подбадривающих выкриков и басов, которые ритмично стучали по округе. Выбравшись из кровати, я скинула пижаму, надела джинсы и майку. Обошла ангар. Сани нигде не было. Тогда я выглянула на освещенную фонарями улицу и поняла, что музыка и крики раздаются со стороны «Американских горок». Подойдя ближе, я увидела толпу байкеров, столпившуюся вокруг произвольного ринга, отмеченного по периметру горящими факелами, а в центре мой брат и еще какой-то парень метелят друг друга изо всех сил.
Не думая о последствиях, я сорвалась с места и начала протискиваться через толпу. Когда пробралась к центру, парень в черных шортах молотил брата, как грушу. Голова Сани откинулась назад, он рухнул на асфальт, как подкошенный. Я опустилась перед ним на колени. Его стеклянный безжизненный взгляд устремился прямо на меня. Изо рта стекала струйка крови.
Рефери – бородатый байкер в кожаных штанах – начал громко и пафосно отсчитывать секунды. Его татуированные в перстнях пальцы мелькали перед лицом Сани, и мне показалось, будто он выносит ему смертный приговор.
В мое сознание пробралось что-то знакомое из детства. Это был короткий импульс, пробудивший во мне нечто звериное и неукротимое. Я схватила древко от факела и со всей силы начала наносить удары по спине обидчика. Я что-то кричала, не помню, что именно. Парень в шортах ловко и играючи уворачивался, в итоге выбил из моей руки орудие. Толпа заулюлюкала, кто-то стал меня подбадривать, а кто-то начал орать, чтобы я убиралась ко всем чертям.
– Большеглазая, ты чего так разгорячилась? – заигрывающая улыбочка парня в шортах подтолкнула меня на повторную атаку.
Саня пришел в себя, открыл глаза и тряхнул головой.
Только я хотела броситься к нему, как из толпы, словно вихрь, вылетел какой-то парень, взвалил меня на плечо, потащил к стоянке и опрокинул на капот машины.
– Ты чего творишь? Шизоидная, что ли?
Одна его рука зажала мои запястья над головой, другая сдавила плечо. Его острое колено больно упиралось в мое бедро. Наконец-то, я его разглядела: трапециевидное лицо, волнистые до плеч волосы, изумрудно-зеленые глаза – совершенно дикие; прямой, чуть заостренный книзу нос, пухлые волнистые губы и резко очерченный выступающий подбородок. Одет он был в черные джинсы и белую футболку.
Я пыталась восстановить сбившееся дыхание, но, пока он меня так крепко прижимал, это было весьма затруднительно. Глаза блуждали по его лицу, будто я пыталась его запомнить, а не оттолкнуть. А он без зазрения совести уставился на мою вздымающуюся грудь и застыл, как изваяние. Хватка немного ослабла. Вырваться не составляло труда, но меня поработила его всеобъемлющая, клокочущая и неистовая