Идиот. Элиф Батуман
что к Нине пришли.
– Кто это может быть? – подумала Нина.
У дверей в кабинет стоял Леонид. В руках он держал Нинин учебник по физике.
– Леонид! – сказала Нина. – Как вы меня нашли?
Светлана спрашивала своего психиатра, когда она поправится? Тот ответил, что это неверная постановка вопроса. Видимо, люди в этом смысле не «поправляются». Тогда Светлана спросила, когда она сможет нормально функционировать, и он ответил, что года через два. Поначалу, говорила она, срок показался ей вечностью, но, поразмыслив, решила, что это не так уж и долго.
– А что значит «нормально функционировать»? – спросила я.
– Это значит быть способной взглянуть в глаза прошлому. Иметь нормальный секс. Не лежать без сна всю ночь в приступах тревоги.
– Хм. Думаешь, большинство людей глядят в глаза прошлому и имеют нормальный секс?
– Да, я так думаю, – сказала она. – В любом случае, даже если их меньшинство, среди них должна быть я. В глубине души у меня есть талант к благополучию. Я это чувствую.
Я кивнула. Мне тоже казалось, что талант к благополучию у нее определенно не отнимешь.
В студенческой газете мы прочли, что из окна третьего этажа психологического корпуса выпрыгнул раздетый первокурсник. Сугроб смягчил падение, и сейчас он в больнице проходит курс экспозиционной терапии. Газета не называла имени, но уже к обеду все первокурсники знали, что это – Итан из Пеннипакера[15].
У Диккенса, подумала я, оказалось бы, что выпрыгнувший из окна Итан – тот же Итан, который учит Линду. Но поскольку дело происходит в реальной жизни, этот Итан, скорее всего, не тот. Дефицита Итанов определенно не наблюдалось.
Тем не менее после обеда мне позвонил директор программы и попросил заменить обычного учителя Линды, поскольку тот приболел. Я ответила, что у меня занятия. Он стал говорить об обязательствах перед учащимися района, которым, чтобы изменить свою жизнь, приходится идти на жертвы. И мы тоже должны принести свою жертву, должны подать им пример, поскольку в прошлом им уже столько раз приходилось разочаровываться. Все его слова, конечно, имели смысл, но мне всё равно казалось несправедливым, что он на меня орет. Ведь я даже не прыгала из окна.
Линда трижды спросила меня, что с Итаном.
– Выпрыгнул из окна, – в итоге ответила я. – Но не волнуйся, с ним всё в порядке.
– Из окна? – Она обернулась и посмотрела на окно, словно тоже подумывая о прыжке.
Сегодня проходили вычитание дробей. Почему вычитание всегда труднее дается, чем сложение?
Когда я шла к автобусной остановке, на улице кружилась взвесь ледяного дождя. Автобус оказался не таким набитым, как обычно. Свободных мест не было, но зато имелось достаточно пространства, чтобы вынуть плеер и время от времени глядеть в окно между головами пассажиров. Настроение улучшилось. Порой удивляешься, как сущая мелочь может приободрить тебя или расстроить при прочих равных условиях.
Но тут что-то случилось, и вот – я на полу автобуса,
15
Пеннипакер-Холл – одно из гарвардских общежитий.