История довоенного Донбасса в символах. Точки. Иван Калашников
секретарши какой-нибудь, сидит за своим столом, и уверен, что без него стране никак, загнётся молодая быстроразвивающаяся республика. То-то они все удивились, когда их сокращать начали, принялись избавляться от жизненно важных органов государства. Так и я залетел: только-только конверты с купонами роздал, как этих заместителей вымели на фиг, мне пришлось по второму кругу купоны раздавать. Но всё равно интересно было…
У этого чиновничьего говна с совковых времён сохранилось: где, чего можно достать. И поэтому стать для них нужным человеком – фигня. Сейчас ведь купить можно действительно всё, были бы деньги. Я теперь вот прозреваю, откуда у меня такая репутация: Рубен – это такой пассажир, который может всё достать. Самое смешное, крутые бандюки тоже так думают, что лишний раз подтверждает тесную связь власти с криминальными элементами.
Что берут все – так это даже не вопрос. Когда я наивным студентом ходил, ректору универа нашего однажды вожжа под хвост попала, зимняя сессия была, он тогда валить всех начал, выше «тройки» никому ничего не ставил. Универ-то считали, не продаётся, там даже преподы разные цветы-конфеты не брали. А потом мы узнали, что ректор на триста штук зелёных влетел, – ещё бы ему после этого нас на экзаменах не валить! На ком бы он ещё смог так оттянуться? И какая ведь сука жлобская: лимонами воровал, и при этом копеечной педагогической деятельностью занимался. И что ты думаешь, предложи ему тогда за триста штук «зелёных» «корку» универа своего продать – не продал бы? Да куда бы он делся!
Другой яркий пример. В отделе экологии старичок сидит, – на всю страну, наверно, известный. Известный, разумеется, тем, что взяток не берёт, а на документах печать эколога многим нужна. Не знаю, сколько он до меня ЧП и ООО не утвердил. Узнал я, что у старичка то дочка поступать куда-то собирается, то жене операция нужна, то на дачу его воду никак провести не могут. Обложил, короче, я старичка сервисом, как ватой, у него потом язык просто не повернулся сказать «нет», – мне, губной помадой медсестёр вымазанному, лекарствами провонявшемуся, ржавчиной с водопроводных труб обсыпанному.
А Егор, – вот сука! – шантажистом обозвал, а сам, зараза, через неделю буквально прибежал, документы своему мебельщику оформлять. В шутку, говорит, шантажистом обзывался, прикола ради. А я его сукой совершенно серьёзно, без всяких приколов называю.
И как же ты думаешь, после того старичка-эколога, я не могу достать действительно всё?
Правда – не всё.
Достать всё никто на свете не может. Я наверняка могу достать всё, что находится в нашем городе. За его пределами – с некоторыми «но». Из-за этого маленького «но» меня и называют патриотом, мол, насрать мне на всё, что находится в других городах и сёлах…
Я и, правда, патриот, Артём, как бы глупо это не звучало. Конечно, переболел в своё время страстью ко всему американскому, у меня даже дома конституция США на стенке висела, размером со страницу твоей газеты, не больше. Потом много наших в Москву рваться начали, говорили, жопа