Легенда о Вейм. Драконья душа. Илона Ивашкевич
ж, – вздохнул Эрик. – Дай ты бог, если так. Добро пожаловать домой, дочка. Дай я тебя обниму! Тебе я думаю лучше не задерживаться в Мянтувиле, а сразу отправиться в Таммивиль. – проговорил он, крепко обнимая дочь. – Ты на чем добралась до Мянтувиля?
– На драккаре, – прохрипела Вейм даже не пытаясь вырваться из крепких отцовских объятий. Несмотря на почтенный возраст, отец спокойно гнул подковы, метал тяжелые боевые топоры, ходил в походы, осушал бочку вина на спор, ломал мебель, и участвовал в турнирах. Одним словом, Эрик Таммивильский вел весьма насыщенную жизнь, и сил его вполне хватало, чтобы неверным движением сломать ребра.
– Хорошо. Я напишу письмо. Отправишься в Таммивиль, там тебя встретят. Дождешься моего приезда: там решим, что делать с тобой и твоими людьми. А пока вам лучше не мелькать в Мянтувиле. Вейм, ты пойми меня правильно, – добавил он, видя, как изменилось лицо дочери. – Я не пытаюсь от тебя избавиться. Вейм, ты моя старшая дочь и тебя люблю, но у меня есть еще дочери, которых нужно выдать замуж и чем раньше, тем лучше. Одно твое появление, и мое доброе имя, которое я восстанавливал шесть лет, опять обрастет сплетнями. Так что, раз уж вернулась: будь добра вести себя прилично, – обнимая дочь, проговорил Эрик.
– Хорошо, папа, – прохрипела девушка. На миг ей почудилась, что она услышала треск ребер под кольчугой.
– Вина, господин? – За дверью послышались звуки борьбы, и показалась плешивая голова Авундия.
– Тебя, песий сын, только за смертью посылать! – Рявкнул Эрик, разжимая стальные объятия.– Стол собирай – завтракать будем!
– Так меня этот….– Авундий хотел выругаться, но, взглянув на Хагена и Вейм, осекся, – мальчишка этот не пускал. Я говорю: “к господину иду с вином”, а он головой мотает: не понимает, дескать. Дурной видимо или немой. Я ему снова: “пусти, говорю, небом обиженный”. А он хвать за шкирку и не отпускает: еле порвался. Тунику вот мне порвал, окаянный!
– Марш на кухню! Скажи, чтобы завтрак накрывали!– Рявкнул Эрик, прерывая словесный поток Авундия.
– Отец, можно я заберу амулет?
– Он твой, – пожал плечами Эрик. – И постарайся больше его не терять. Ладно, дочка? Он был очень важен для Веспер, не знаю уж почему.
Вейм кивнула.
Завтрак в доме леди Эйтель Прекрасной начался раньше обычного. В большом зале слуги неторопливо накрывали длинный деревянный стол, разносили бронзовую посуду, подносы с едой. В центре стола сидел Эрик. Его новая жена Кира из-за рождения дочки осталась в Таммивиле, поэтому по левую руку от него сидела Эйтель Прекрасная, хозяйка этого дома. За то время, пока Вейм не видела её, женщина не постарела, а повзрослела, приобретя зрелую красоту взамен очарования юности. По рядом с ними сидели сонные дочери с зелеными от вчерашних возлияний мужьями. Они попеременно зевали и недоуменно спрашивали друг друга, какой недобрый сон заставил Эрика встать пораньше и почему другие должны из-за этого страдать. Рядом с ними группкой сидели внуки лорда Таммивильского. Монотонно, словно живые куклы, размазывая