О чем ты молчишь?. Анна Мельдельштейн
заметила она, – сам Эйнштейн позавидовал бы.
– Давай без этого… Почему ты кинула статуэтку? Стив сказал, что она много значила для тебя.
– Стив говорит это, Стив говорит то… Стив, Стив, Стив. В вашей жизни не много Стива, как считаете? – пытаясь перевести стрелки начала Амелия.
– А в твоей жизни не много секретов и псевдостраданий? – разъяренно кинула в ответ Сара.
– 1:1, справедливо, – твердо ответила она.
– Стив спас меня… – внезапно начала Сара – хороший ход, – после развода я даже не отдавала себе отчет, какая была жизнь до брака длинною в 15 лет. У меня толком не было друзей. Точнее было парочку, к одной из них ушел мой муж. Я не пример для подражания, и мне самой нужен был психолог. Потом появился Стив и просто поставил всё на свои места: нашел адвоката, разобрался с делёжкой имущества, смог каким-то неведомым образом прижать неверного муженька и забрать мою клинику. Мне было 34, когда мы развелись. Молодая и привлекательная женщина. Казалось бы, кому не хочется запустить лапу в ее жизнь, но Эйвери стоял как солдат: никогда не спрашивал лишнего, не звонил чаще одного раза в неделю и не называл меня по имени.
– Вы влюбились? – тихо прошептала Амелия.
– Да, по уши. Ты и сама видела его… Как тут не влюбиться? Помню позвонила ему по среди ночи якобы кто-то вломился в дом, он был у меня через 8 минут… Тогда я и узнала, что Стив женат, и мне показалось, что стоит назвать его так же, как и бывшего мужа, но он оказался другим. Чётко сказал, чего не может, как себя стоит вести и кто он такой. На следующее утро я уже завтракала с его женой. Собственно, соседний кабинет – доктор Рут Эйвери. Как-нибудь загляни к ней, она расположена к новым знакомствам.
– Он умер.
– Что? Ты… О ком? – взволнованно переключилась Сара, заметив, как Амелия уставилась в пол, – Амелия?
– Бен.
– Кто такой Бен? Почему тебя заботит его жизнь?
– Бен Пирс – мой бывший. Один из… Ну, и много же их было…
– Я не осужу тебя даже за тысячу бывших, Амелия, – сетовала Сара.
– В тот день я ощущала, что он умер, и он умер через несколько часов, по правде. Знаешь, типа репетиция закончилась, началась настоящая жизнь. Не понимаю, как это произошло.
– Ты ощущала…? – не слыша истинное значение слов Амелии, Сара снова пыталась найти нить, ведущую к распутыванию клубка.
– Варгас… Кажется, твои предки могли быть пророками. Сара, ты веришь в то, что не можешь ощутить или увидеть?
– Не знаю, возможно… Почему… – заинтересованно ответила она.
– Хорошо. Пообещай, что не сдашь меня в психушку и отключи запись. Об этом никто не должен узнать. Понимаешь?
– Ладно, я отключу, но буду делать заметки, без проблем? – взволновано поинтересовалась Сара.
– Иногда я вижу странные вещи… Чувствую их… Как бы сказать… – задумчиво продолжала Амелия, пытаясь подобрать слова, – мне приснилось, что он умер. Нет, во сне он был живой, но у меня появилось предчувствие: сейчас он прощается, и я