Во власти небытия. Андрей Александрович Прокоп
важную зацепку. Его отец откуда-то взял шашку, затем отнёс её к Елизавете Павловне. Пасечников видел Резникова во дворе Елизаветы Павловны. Стоп, откуда он знал, кого он видел, значит, они уже встречались, но тогда он должен знать и его отца Кирилла, но тот вел себя, для столь важных выводов очень пассивно. Странно, но всё знать нельзя. Получалось, что шашка всё время была у Елизаветы Павловны.
Отец Кирилл запутался, ничего не складывалось в единую мозаику. И он вернулся в начало к тому, что дала ему молитва.
…Они тогда находились намного восточнее этих мест, проводили совместно с чехами операцию по ликвидации, так называемых красных бандитов. Дождливый день, вокруг непроходимая тайга и раскисшие в грязное месиво узенькие дороги. Ещё Резников, который почти никогда не расставался со своей шашкой, хоть никогда не был казачьим офицером. Хорошо сидел в седле, многое умел как кавалерист, но всё же он не был казаком. Это на пьяную голову и показалось странным толстяку Чечеку, который высказался на эту тему в довольно ироничном тоне. Все напряглись, ожидая нервно-психической реакции со стороны Резникова, но Резников не обратил на замечания толстяка должного внимания, а напротив даже похлопал того по плечу, любезно подлив в стакан водки. Чечек жадно заглотил налитое, вытер по привычке рот тыльной стороной ладони, хотел ещё что-то сказать, только Резников опередил его, усевшись демонстративно напротив Чечека и закурив папиросу.
– Думаешь всё должно быть по форме. Так вот, что я тебе скажу. Форма – есть форма, но ещё есть содержание – начал Резников, но Чечек его перебил.
– Давай помедленнее, а то плохо пойму тебя философа, чёртового.
– Хорошо, слушай медленно. Эта шашка мне дорога ещё со времен войны на западе.
В этот момент отец Кирилл подумал, что если Резников продолжит эту тему, то будет потасовка, которых было уже несколько и с каждым разом они каким-то чудом заканчивались без смертоубийства. Просто Чечек не любил эту тематику, как и всё бравые чехославаки, а Резников напротив считал себя героем недавно отгремевших событий.
– Дальше что? – снова влез Чечек.
– Шашка эта мне досталась от нашего полкового священника отца Федора. Еще в четырнадцатом году, он ей лично зарубил двоих большевиков провокаторов из солдатни. Должен был быть трибунал и вся эта мутотня. Только отец Федор решил дело самосудом. Пьян, конечно, был. Сам-то он из казачьих краев был родом.
– Понятно, тебе он её подарил, после того, как убил несчастных польшевиков – рассмеялся Чечек.
– Убили его в семнадцатом году солдаты, те, кто поддерживал в четырнадцатом, те и зарубили весной семнадцатого, как свинью на части. После этого шашку я себе и забрал, как символ веселого времени. Хотя может, и не так всё было – после последних слов Резников странно улыбнулся и, кажется, подмигнул Чечеку.
Чечек многозначительно промолчал, зато вмешался в разговор