Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.. Алексей Кривопалов
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_73" type="note">[73], составленные ими таблицы с подробным указанием боевых расписаний войск служили теми источниками, на основании которых Николай I и фельдмаршал Паскевич делали выводы о боевых возможностях актуальных и потенциальных противников России накануне и в ходе Восточной войны.
К этой группе источников также можно отнести донесения тайного советника К. В. Кокошкина из Неаполя[74], где в годы войны он был чрезвычайным посланником и полномочным министром. Дипломат сообщал подробную информацию о морских перевозках союзников через Мессинский пролив в направлении Причерноморья.
Для понимания решений русской стороны одним из самых важных документов является перевод немецкой аналитической записки о состоянии французской армии к апрелю 1854 г.[75] Неизвестный немецкий автор доказывал, что возможности Франции по осуществлению экспедиции в Чёрное море находились в прямой зависимости от ее политических отношений с германскими государствами на западе.
Информация, сообщаемая русской агентурой на потенциальном театре войны, может быть отнесена ко второй группе документов военной разведки[76]. Подобные донесения стекались в штаб Большой Действующей армии в Варшаве и попадали либо непосредственно на стол Паскевича, либо предварительно обрабатывались в ведомстве генерал-полицмейстера армии И. Абрамовича.
Третью группу материалов составляют сведения, добытые усилиями лазутчиков, которых засылали на австрийскую территорию командиры отдельных отрядов русских войск, размещенных в приграничной полосе[77]. Итоговые сводки составлялись на основании анализа множества донесений, поступавших из различных источников, и докладывались командующему русскими войсками в Польше Ф. В. Ридигеру или самому Паскевичу.
Значение такого рода сведений резко возросло в начале 1854 г., когда военные приготовления Австрии и колебания Пруссии опасно осложнили положение России на фоне разрыва с Турцией и морскими державами. Точная информация о ходе мобилизации австрийской армии, ее численности и боевых возможностях, о санитарном состоянии австрийских войск, умонастроениях солдат и офицеров приобретала для России исключительное значение.
Комплекс опубликованных источников личного происхождения проливает свет на многие проблемы русской стратегии 1840-1850-х гг. в ходе европейского революционного кризиса и Восточной войны.
Многолетняя переписка князя Паскевича с Николаем I и дневниковые записи из семейного архива фельдмаршала, введенные в научный оборот А. П. Щербатовым, в значительной степени раскрывали механизм принятия военно-политических решений в николаевской России. Эти материалы дополнялись публикациями переписки и записок императора Александра II, А. С. Меншикова, М. Д. Горчакова, В. А. Долгорукова в пореформенной русской периодике, в первую очередь в журналах «Русская Старина» и «Русский Архив»[78].
Воспоминания
74
РГВИА. Ф. 38. Оп. 5. Д. 673.
75
Там же. Оп.4. Д. 1042.
76
РГВИА. Ф. 38. Оп. 5. Д. 673; Ф. 846 (ВУА). Оп. 16. Д. 5468; Ф. 14014. Оп. 2. Д. 51,61.
77
РГВИА. Ф. 846 (ВУА). Оп. 16. Д. 5468; Ф. 14013. Оп. 1. Д. 14, 57; Ф. 14014. Оп. 2. Д. 63, 243, 251; Оп. 7. Д. 31,33.
78
Александр I, Николай I и Александр II. Исторические материалы к ним и их эпохам относящиеся, 1822–1855 // Русская Старина. 1881. Т. 32. № 12. С. 881–906;