Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.. Алексей Кривопалов
из начальников войск и даже главного начальства, – гласил императорский рескрипт, – то я на то Вам сим разрешаю и уполномочиваю действовать во всём оном по собственному Вашему благоусмотрению»[90].
По всей видимости, лично Дибич не стремился к удалению Ермолова с Кавказа[91], поэтому в переписке с императором он в значительной степени воздержался от критических оценок действий наместника, хотя на ошибки и нерешительность последнего в начале войны указывал в своих мемуарах даже Н.Н. Муравьёв-Карский[92], который искренне симпатизировал Ермолову и недолюбливал Паскевича.
В неудачной попытке примирения двух генералов Дибич сыграл достаточно противоречивую роль. Тайный советник Кириллов, состоявший при флигель-адъютанте графе В. Ф. Адлерберге, отмечал, что «Дибич Ермолова не любил, но еще больше не любил Паскевича, зная к нему дружбу Государя»[93]. Схожей точки зрения относительно истинных мотивов поведения Дибича на Кавказе много лет спустя придерживался и сам Паскевич[94].
В начале марта 1827 г. Николай I принял окончательное решение сместить Ермолова и заменить его Паскевичем в должности наместника и командующего Отдельным Кавказским корпусом.
Входе Русско-иранской (1826–1828) и Русско-турецкой (1828–1829) войн положение нового командующего на Кавказском театре осложнялось проблемами тылового обеспечения и острой нехваткой войск. В начале войны с Турцией из 56 батальонов Кавказского корпуса он мог задействовать в поле лишь 15[95], остальные несли гарнизонную службу в тылу или же еще не были выведены с иранской территории. Тем не менее обе войны в Закавказье завершились громкими победами.
Несмотря на частые ссоры с подчиненными ему офицерами и генералами, Паскевич, по словам британского военного наблюдателя инженер-полковника У. Монтейта, продемонстрировал «смелость и талант, достойные изучения любым военным человеком»[96]. Успешный переход Кавказского корпуса через Саганлугский хребет британец сравнил с переходом Бонапарта через Альпы. Монтейт считал Паскевича выдающимся военачальником, а кампанию 1829 г. назвал одной из самых успешных и славных в русской истории[97].
Следует также упомянуть, что в начале 1829 г. Паскевичу удалось с большим искусством предотвратить разрыв и возобновление войны с Персией. Разгром русского посольства в Тегеране и убийство А. С. Грибоедова вызвали напряженные переговоры между Паскевичем и наследным принцем Аббасом-Мирзой. Командующий проявил талант дипломата и с помощью письма, умело сочетавшего откровенность, недвусмысленные угрозы и зрелые военно-стратегические доводы, вынудил наследного принца принести официальные извинения, отправив в Петербург посольство[98].
Три успешные кампании в 1827–1829 гг. принесли Паскевичу фельдмаршальский жезл и почетный титул графа Эриванского[99]. В течение следующего года командующий предпринял
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Российского министерства иностранных дел. Т. 7 (15). Январь 1827 г. – октябрь 1828 г. М., 1992. С. 38–39.
Ibid. P.300.
См. например: