Прощание с «Императрицей». Юрий Иваниченко
А у меня, и не только у меня, кстати, – и Сергей Дмитриевич значительно посмотрел в ту сторону, где располагалось Морское министерство, – складывается странное впечатление, что флотское руководство стало больше заботиться о собственно флоте, чем об интересах страны вообще.
– Флот подчиняется приказам Ставки и Адмиралтейства, – передёрнул плечами Алексей Иванович. – А черноморцев трудно упрекнуть в отсутствии доблести и усердия.
– Да я и не о них… Командование – вот бы ему проявлять, как это у военных называется, стратегическую инициативу.
Сазонов встал и, что с ним, искушённым дипломатом, случалось нечасто, позволил себе откровенный жест: несколько раз постучал кулаком по карте юга Европы.
Статский советник тоже поднялся:
– Я коротко знаком с адмиралом Эбергардом. Андрей Августович – прекрасный человек и опытный командующий.
– В вашей характеристике ощущается «но», – чуть прищурился Сергей Дмитриевич. – Полагаю, это касается его возраста?
– И да и нет. Он в свои пятьдесят девять – не старик в обычном понимании, успешные командующие были и есть постарше. Но вот насчёт, как вы изволили выразиться, «стратегической инициативы», возраст, да не собственно возраст, а время всей службы и становления военной карьеры – сказываются. Наверное, укоренилось у него чёткое офицерское правило: проявлять инициативу в рамках приказа старшего командира.
Сазонов невесело усмехнулся:
– Возможно, что и так. Много таких… Слишком много. Начнём считать с Сухомлинова…
Цитата:
«В начале 1815 года я довольно подробно изложил Государю моё мнение о вредной бездеятельности генерала Сухомлинова. Я надеялся, что откровенно сказанное слово лицом, далеко стоявшим от военного ведомства и не имевшим с Сухомлиновым никаких личных счётов, побудит Его Величество относиться менее доверчиво к недобросовестному оптимизму, которым были пропитаны доклады министра, основанные нередко на ложных данных.
Хотя моя первая попытка и не имела успеха и произвела на Государя скорее неблагоприятное для меня впечатление, я возобновил её при первом удобном случае под впечатлением сведений, полученных от членов Государственной думы, передавших мне о растущем негодовании думских комиссий против Сухомлинова. На этот раз Государь, любивший в Сухомлинове его жизнерадостное настроение, ответил мне, что ему давно известно, что у генерала много врагов и в особенности в Главной квартире, но что на все их обвинения он будет смотреть как на голословные, пока не увидит “чёрным по белому” доказательства их справедливости».
С.Д. Сазонов. Из воспоминаний
– Конечно, я поддерживал идею вогнать клин между Турцией и Болгарией и центральными державами. – Сергей Дмитриевич опустился в кресло и жестом попросил Иванова последовать его примеру.
Алексей Иванович осторожно сказал:
– Полагаю, Государь сказал бы своё веское слово, если бы ему всё правильно подсказать.
Сазонов