Путеводные звезды. Секреты навигации мореплавателей островов Тихого океана. Дэвид Льюис
с помощью аутригера. При строительстве использовали топоры из базальта или створок раковин и дрели из акульих зубов или ракушек. Под парусами из плетеных циновок такое судно за день могло пройти добрую сотню миль в открытом море.
Учитывая известные полинезийские способы длительного хранения пищи (например, вяление бананов, таро и рыбы, заквашивание плодов хлебного дерева), преодоление дистанций в четыре тысячи миль было вполне реальным для этих больших каноэ, вполне приемлемых для исследовательских походов на восток. (Конечно, мы говорим о морских судах. В Океании плавало множество прибрежных долбленых лодок рыбаков, каркасных гребных каноэ и даже плотов. И каждый тип таких плавсредств имел свое предназначение и внес свой вклад в увеличение отряда унесенных штормом и выброшенных на чужой берег бедолаг).
Классические полинезийские суда – каноэ-катамараны и каноэ с аутригером – меняли направление при встречных ветрах, следуя разными галсами, как и западные парусники. Микронезийцы (а также полинезийцы островов Туамоту и ряда западных островных групп) для этого меняли курс, перенося парус и рулевое весло с одной оконечности каноэ на другую. Соответственно их суда имели симметричные образования носа и кормы, которые были идентичны и взаимозаменяемы. Одна из оконечностей судна всегда держалась против ветра.
Как сами аутригеры, так и способ изменения направлений с помощью смены приведенных к ветру оконечностей судна, похоже, берут начало в регионе Индонезии. Они распространились не только на востоке в Тихом океане, но и на западе, по Индийскому океану вплоть до Мадагаскара. Судно-аутригер, явно индонезийского происхождения, упоминается римлянином Страбо (Strabo) в 23 году н. э., а пятьюдесятью годами позже бывший военно-морской офицер Плиний сделал запись о «меняющих оконечности» судах из того же региона.
Хотя я сам и новозеландец, но наиболее памятные годы моего детства я провел на острове Раротонга – «Таити в миниатюре». В те времена на Раротонге существовали раздельные школы для маори и европейцев, и я буду вечно благодарен своим родителям за то, что они отдали меня в одну из первых деревенских школ, титекавека (titekaveka). Болезненные белые ребятишки должны были носить рубашки, ботинки и носки, а иногда даже тропический шлем от солнца, в то время как мы, одетые только в шорты или парео, с удовольствием купали свои ступни в теплой придорожной пыли.
Нашим любимым местом для игр был риф, где мы охотились на желтополосых змей и ныряли за ракушками арере (агеге). Надо признать, что мальчишки почти всегда хромали из-за порезов от кораллов и уколов игл морских ежей. Лунными ночами, укрывшись в кустарнике, мы исподтишка подглядывали, как молчаливые мужчины незаконно травили рыбу в лагуне размолотыми плодами уму (utu), и также тайно из-под пальм наблюдали за танцем хулу (hulu) – его пикантные движения таинственным образом волновали даже невинных мальчишек.
Мое образование с академической точки зрения оставляло желать