В бизоновых травах прерий. Приключенческая повесть от православного автора. Ольга Роман
когда Натаниэль пришел в этот вечер домой. Ее сын был уже большой мальчик, и она знала это.
– Возьми другую рубашку, Натти, – всего лишь и заметила Мэдди.
И продолжила свое занятие шитьем, от которого на мгновение подняла голову, когда он вошел.
Все было как обычно, был самый обычный летний вечер, и лишь тайная печаль, казалось, наполнила тишину в горнице. Никто и никогда ведь не знает, что там на душе у другого человека в такие минуты… И лишь отдельные случайные моменты приоткрывают иногда завесу этой тайны. Просто эта тишина, исполненная невысказанной печалью. Или просто блеснувшие тоскливым чувством из-под полуопущенных ресниц эти глаза… Но снова и снова сомкнуты губы, и снова и снова молчанием покрывается и принимается всё. Вот такая была Мэдилин Элеанор Лэйс.
Натаниэль между тем вернулся в комнату в другой рубашке и уже ничего не напоминало Мэдилин того, как он вошел. Он был спокоен и непринужден, всё как всегда, и она решила, что волноваться уже было не из-за чего.
– Ты снова был весь день где-то в своих лесах и прериях, и снова ничего не читал. И конечно же, даже и не вспоминал о том, чтобы взять в руки книгу, когда придешь домой, – заметила она.
Мэдилин не упрекала и не выговаривала, она просто говорила то, что есть.
– Знаю, – коротко согласился тот.
Он посмотрел за окно. Там, за окном, простирался великий, великолепный, непредсказуемый и манящий мир. В сиянии солнца, среди зеленой травы и ослепительно синего неба так легко было забыть обо всем. И он забывал. И тогда она, не зная, что сказать, просто напоминала:
– Натаниэль, так возьми же книгу и почитай тогда хотя бы сейчас. Ты ведь стал у меня уже почти взрослым, и я не могу постоянно напоминать тебе, у тебя своя совесть и свой выбор…
Тот отошел на другую сторону комнаты, взял книгу, вернулся и устроился рядом за столом. Раскрытая книга легла перед ним. Но Мэдилин видела, что мысли его были где-то далеко. Натаниэль пытался читать, перелистнул страницу, раскрыл книгу на следующей главе. Наконец он поднял голову, посмотрел вокруг, снова посмотрел на раскрытые страницы и сказал, глядя уже на нее:
– А Сколкз Крылатый Сокол мне сегодня сказал, что если бы я был дакота, я мог бы стать великим воином и иметь много славы и доблести…
Непривычный оттенок мечтательности наполнил его глаза. Мэдилин посмотрела на него, посмотрела за оконное стекло. Сердце ее вдруг накрыло тоской. То, что когда-нибудь должно было случиться, случилось. Ее недавний малыш узнавал мир и его соблазны. Слава, величие, блеск – кого только не взманили и не погубили они, и разве может кто-нибудь из мальчишек совсем не желать первенства и триумфов, вырасти равнодушным к почестям, наградам, успехам? Слава, всегда и во всем ведь вожделенная слава – вечное искушение всех и вся… Снова и снова все царства мира и славу их показывает диавол, и снова и снова звучат все те же его слова, как это написано