Фальшивая убийца. Оксана Обухова
метель широким фронтом ушла на запад и запорошила половину Европы. Самолет из Германии, на котором летел сын Вяземской, сел в Санкт-Петербурге, и Ирина Владимировна с Вороной остались в городе дожидаться его возвращения. Людмила, воодушевленная моим согласием работать, буквально насильно надела на меня свои трикотажные брюки (ремень пришлось утянуть в поясе на два размера) и черные кроссовки с парой шерстяных носков.
– Тебе все равно сюда возвращаться, – убеждая не артачиться, приговаривала она. – Зачем таскаться по снежной каше на шпильках? Одевайся теплее и дуй! До их приезда сто раз обернешься.
Ехать в Клин я решила утром, после того как узнала о задержке Вяземской. Сидеть в чужом доме и дожидаться непонятно чего было довольно мучительно – многие не очень приятные мысли лезли в голову, я попросила Сашу довезти меня до улицы, где расположен морг судебно-медицинской экспертизы, и позже, если все подтвердится, собралась в Клин.
Зачем?
Первую причину я уже назвала. Чтобы не сидеть без дела и не изводить себя мыслями. Вторая причина была производственного характера. Судьба незнакомой девушки, ее гибель поразили меня нелепостью. Я захотела узнать об Алине больше и… чем черт не шутит?.. Газетный читатель любит подборки статей с названиями вроде «Смерть на пороге новой жизни». Реальные трагедии всегда вызывают нездоровый интерес у публики, это аксиома.
Так почему не попробовать? Не поехать в Клин, не узнать о жизни девушки, оборвавшейся так внезапно и страшно? Алина сирота, в ее судьбе уже случались трагедии, не исключено, что история ее жизни заинтересует читателя.
Съездить в подмосковный город и разузнать подробности лучше, чем сидеть взаперти и размышлять о своих скорбных делах. Под лежачий камень, как известно, вода не течет.
Забирать с собой сумку с Алиниными вещами я, разумеется, не стала. Взяла только паспорт. Родные девушки приедут забирать тело из морга, и сумку я привезу туда. Так будет лучше, чем являться к чужому порогу с баулом мертвой в руках…
Я отлепилась от деревянной балки крыльца и, по щиколотку завязая в снежной крупе на еще не убранных тротуарах, потащилась к автобусной остановке и дальше к метро. Хорошая погода немного уравновешивала мрачное настроение, кроссовки Людмилы оказались удобными и нескользкими, я благополучно добралась до Ленинградского вокзала и успела на тверскую электричку, проезжающую Клин.
Народу в вагоне было немного, я села на полностью свободное сиденье и, безразлично покусывая теплый чебурек, уставилась в окно. Миссия, которую я добровольно взвалила на свои слабые девичьи плечи, уже не казалась легкой. Трусливые мыслишки начали одолевать. Я не была прожженной журналисткой и не испытывала мазохистского удовольствия от предстоящей встречи с родственниками Алины. Вдалеке от дома, в который я везла печальную весть, все представлялось простым и разумным – прийти, сказать, узнать побольше об Алине и откланяться.
Сейчас я думала об одном: «Боже, сделай так, чтобы дверь в квартиру Алины мне не открыла седенькая бабушка! С добрыми