Жиган. Сергей Зверев
бери.
Сидеть было неудобно, и спустя минуту Константин лег на спину. Глядя в серый с грязными разводами потолок, он старался гнать от себя тяжелые мысли.
Больной на соседней кровати зашевелился, и из-под одеяла высунулась растрепанная голова. Мужичок лет сорока сонно заморгал, протер ладонью глаза. Приглядевшись к Панфилову, он негромко спросил:
– Свежий?
– Что? – не расслышал Константин.
– Новичок, говорю?
– Угу.
– По чем бегаешь?
– Не понял.
– За что взяли?
– Так, ни за что.
Мужичок хитровато улыбнулся.
– Так только кошки родятся. Если сюда попал, значит, за дело.
Константин не испытывал никакого желания выворачивать душу наизнанку. Но сосед почему-то вызывал у него доверие, и Панфилов коротко сказал:
– Тачку угнал.
– Это хорошо, – одобрительно сказал мужичок, чем вызвал немалое удивление собеседника.
– Что ж хорошего? – спросил Панфилов, все так же мрачно глядя в потолок.
– Многому тебе еще учиться надо, – сунув руку под голову, сказал сосед. – Понятий не знаешь. Косяков можешь напороть столько, что… – Он многозначительно чмокнул губами.
– А ты за меня не волнуйся.
– Так ведь мораль христианская не позволяет.
– Ты что – поп? – с недоверием произнес Константин.
– До священника, к сожалению, я не доучился, – вполне серьезно сказал сосед, – нагрешил. А так можно сказать, что поп.
Константин не сдержал любопытства и повернулся, чтобы посмотреть на странного соседа.
– Что, не ожидал такое услышать в тюрьме?
Константин снова отвернулся.
Мужичок ничуть не смутился.
– Погоняла у тебя есть? То бишь кличка?
Почему-то всплыли в памяти кликухи «шестерок» Пантелея: Хлыст, Чалдон, Борисик.
– Константином меня зовут, фамилия моя Панфилов.
– Нету, значит, – понимающе сказал мужичок. – Ничего, получишь прописку, окрестят тебя как надо. Раз окунулся в кичиван, привыкай. Здесь свой закон.
– Я уже прописан, – без всякой задней мысли сказал Панфилов.
– Про штамп в своей ксиве можешь забыть, это здесь никого не волнует. Сам-то откуда?
– Из Запрудного.
– А, можно сказать – местный. Но от этого тебе легче не станет. Тут, в серпуховском СИЗО, можно даже из Магадана пацанов встретить.
«Почему Серпухов? – подумал Константин. – Хотя… хрен их разберет, этих ментов». Вслух он спросил другое:
– Ты сам-то кто такой?
– Скокарь я, квартирный вор значит. А погоняла моя Архип.
Архип выпростал из-под одеяла руку и всей пятерней почесал макушку. Наружная сторона ладони и предплечья вора были синими от татуировок.
– К следаку еще не ходил?
– К следователю, что ли?
– Ну.
– Не ходил.
– Давно тебя замели?
– А твое какое дело?
– Значит, давно, – уверенно сказал Архип. – Странно как-то. Вообще-то