Большое Сердце. Жан-Кристоф Руфен
уселись обедать, хоть было еще слишком рано. Когда служанка поставила перед нами блюдо, я понял, что Раван всегда готов перекусить и не станет отвергать еду, которую ежечасно доставляют из кухни.
– Тебе известно, где он сейчас? – спросил я, чтобы потянуть время, прежде чем впиться зубами в мясистую куриную ножку.
– Сложно сказать. Ведет переговоры с этим бургундским развратником. Похоже, король снова собрал прежних дружков, даже тех, кто попал в немилость. Сколько же я перевидал вокруг него разных придворных! Те, кто сегодня при дворе, завтра могут угодить в тюрьму или их сунут в мешок, зашьют и бросят в воду. Но в настоящий момент он простил всех поголовно! Карл решил покончить с этим. Если кого-нибудь обойти, то Бургундец или Англичанин могут подкупить этого человека. А с короля довольно предательств.
Раван говорил с набитым ртом. Аппетит мой и так был невелик, но, едва я увидел его щербатые зубы, и вовсе пропал.
– Говорят, он по-прежнему воюет…
– Это точно. Он разрывается между переговорами и сражениями. Насколько мне известно, сейчас он держит совет в Туре. Рано или поздно он вернется на восток. Может, завернет сюда, в Орлеан, или поедет через Бурж.
– Ты мог бы передать ему послание?
– Писать королю я, конечно, не стану. При моих делах лучше не оставлять никаких следов. Однако…
Он задумался. То ли колебался, какой кусок мяса взять, то ли какие слова произнести.
– В любом случае мне нужно с ним встретиться. Я почти выполнил его поручение, и нам надо обсудить дальнейшее. Мир ему обходится дорого, а война и того дороже. Прибыль от чеканки монет, которой я занимаюсь, нужна ему позарез.
Он грузно поднялся, отерев грязные пальцы с черными ногтями о полу своего пурпуэна.
– Видишь, ты помог мне решиться. И я тебе за это благодарен. Завтра двинусь в Тур, раз уж на то пошло. И дам тебе знать, согласится он принять тебя или нет.
– Наедине, ты понял?
– Да-да, наедине.
Он обнял меня и расцеловал. Раван прожигал жизнь, как плавил золото. В это горнило он бросал вперемешку напитки и яства, женщин и опасность. Но вкус всему этому придавала дружба с тщательно отобранной горсткой людей – это было редкое и драгоценное блюдо, пряность, которой невозможно было пресытиться.
Раван сдержал слово. Один из состоявших у него на службе телохранителей прибыл в Бурж, чтобы сообщить мне хорошую новость. Король окажется проездом в нашем городе и даст мне аудиенцию. Это будет в Святой четверг, король отстоит пасхальную службу в соборе и уедет в понедельник. Мне сообщат, в какой день и час он меня примет. Однако мне следует все время быть наготове. Государь может назначить встречу на поздний час, а промедлений он не терпит.
До прибытия короля у меня оставалось два дня. Это очень долго и в то же время слишком скоро. Мне нужно было все обдумать, все предусмотреть. Я отчетливо сознавал, что вся моя жизнь зависит от этой встречи. Это не обычная аудиенция. То, что я намеревался сказать, не сводилось к привычному для монарха прошению, ведь чаще всего