Чудеса святого Иоанна Кронштадского. При жизни, по смерти и в наши дни. Священник Сергий Молотков
негодованием относился ко всем тем безбожным материалистическим течениям, которые подрывали веру русского народа и подкапывали многовековой государственный строй. «Научись, Россия, веровать в правящего судьбами мира Бога Вседержителя, – взывал о. Иоанн к русскому народу, – и учись у твоих святых предков вере, мудрости и мужеству… Господь вверил нам, русским, великий спасительный талант православной веры… Восстань же, русский человек!.. Кто вас научил непокорности и мятежам бессмысленным, коих не было прежде в России… Перестаньте безумствовать! Довольно! Довольно пить горькую, полную яда чашу, – и вам и России…» Он грозно пророчествовал: «Царство Русское колеблется, шатается, близко к падению… Если в России так пойдут дела и безбожники и анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона, и если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города, стертые правосудием Божиим с лица земли за свое безбожие и за свои беззакония… Бедное Отечество, когда-то ты будешь благоденствовать?! Только тогда, когда будешь держаться всем сердцем Бога, Церкви, любви к Царю и Отечеству и чистоты нравов!»
К тяжелому подвигу служения людям, в последние годы жизни о. Иоанна присоединился мучительный личный недуг – болезнь, которую он кротко и терпеливо переносил, никому никогда не жалуясь. Решительно отверг он предписания знаменитых врачей, пользовавших его, – поддерживать свои силы скоромной пищей. Вот его слова: «Благодарю Господа моего за ниспосланные мне страдания для предочищения моей грешной души. Оживляет – Святое Причастие». И он приобщался по-прежнему каждый день.
10 декабря 1908 года, собрав остаток своих сил, о. Иоанн в последний раз сам совершил Божественную литургию в Кронштадтском Андреевском соборе. А утром 20 декабря /2 января по новому стилю/ 1908 года великий праведник мирно отошел ко Господу, заранее предсказав день своей кончины.
В погребении о. Иоанна участвовали десятки тысяч людей. Необычайные это были похороны! На всем пространстве от Кронштадта до Ораниенбаума, и в Петербурге – от Балтийского вокзала до Иоанновского монастыря на набережной реки Карповки – стояли огромные толпы плачущего народа. Такого количества людей не было до того времени ни на одних похоронах – это был случай в России совершенно беспримерный. Похоронное шествие сопровождалось войсками со знаменами, военные оркестры играли «Коль славен», а тысячи верующих, растянувшиеся за серебряным катафалком на многие километры, единым хором пели погребальное «Святый Боже…» На всем пути через город по обеим сторонам дороги шеренгами стояли войска. Чин отпевания совершал С.-Петербургский митрополит Антоний, во главе сонма епископов и многочисленного духовенства. И хотя заупокойная служба сопровождалась общими рыданиями людей, чувствовавших себя осиротевшими, она напоминала собой скорее светлую пасхальную заутреню, – и чем дальше шла служба, тем это праздничное настроение у молящихся все росло