Деньги. Поль-Лу Сулицер
переношу камень из одной кучи в другую, отхожу назад и любуюсь выполненной работой. Делаю так, чтобы он заметил мою забаву.
– Пятьсот. Больше дать не могу, вы это знаете.
– Две тысячи.
– Полторы.
– Две тысячи.
Уже восемь часов, как мы на этой чертовой дороге, и она, по правде говоря, успела мне опротиветь. Я вспоминаю четырех кикуйю, их наглые ухмылки в помойной яме, их пронзающие меня жгучие взгляды, не говоря уже об остальном, не менее омерзительном. Вспоминаю гусениц и после этого вступаю с ним в последнюю схватку:
– Согласен на две тысячи. Но вы дадите мне расписку.
Для него это удар, и он вопросительно смотрит на меня. Я с достоинством объясняю:
– Расписку, в которой вы подтверждаете, что получили от меня деньги. Это для налогового инспектора.
Он не верит своим ушам и задается вопросом, сумасшедший ли я или просто смеюсь над ним.
– Я никогда этого не сделаю, – наконец отвечает он.
– Тогда тысяча.
Пусть делится с судьей как хочет. Я не стану вмешиваться, обещаю.
Вижу по глазам, что сейчас он уступит, и самое трудное для меня в эту минуту – сдержаться, чтобы не прикончить его лопатой. Он спасает свое достоинство:
– Тысяча двести.
Я опираюсь на лопату. От всего этого хочется заплакать. Я отвечаю:
– Согласен.
– Я сделал все, что мог, – говорит мне Йоахим. – Ты же знаешь, что я на мели. К тому же они меня здесь еле терпят. Я предупредил Чандру. Один из его двоюродных братьев – двоюродный брат зятя дяди двоюродного брата судьи, который вынес тебе приговор. Вообще-то они должны были продержать тебя за решеткой неделю. Ты был приговорен к лишению свободы сроком на неделю.
Уже двадцать минут, как я нахожусь в своем номере в отеле White Sands. Как я и ожидал, номер обыскали сверху донизу. Безуспешно, ибо у меня здесь не было ни шиллинга. Свои деньги я держу в банке, немного – на счете, остальные – в индивидуальном банковском сейфе.
– Чандра похлопотал. Он сделал подарок двоюродному брату, и срок лишения свободы сократили до одного дня, который ты и провел за решеткой.
– И вот я на свободе. Спасибо, Йоахим.
– Это все Чандра.
– Его я тоже отблагодарю.
Меня освободили два часа назад. Перед отъездом я решил узнать, в чем обвинялись мои сокамерники. Кикуйю посадили за браконьерство. Что до масаи, с которыми я чувствовал себя в безопасности, то они обвинялись в убийстве. Парни вырезали индийскую семью, расчленив тела на куски с поразительной жестокостью. У меня действительно есть нюх. Я также узнал, для чего служат ямы: в них сажают осужденных на короткий срок, таких как я, а также совершивших тяжкие преступления для ожидания исполнения наказания, таких как масаи. Странная по своему составу компания. Но я уже далек от всего этого. А как иначе, если надо платить налог в тысячу двести долларов. Его, кстати, я оплатил вечером того же дня. На следующий день я возобновляю то, что называю своей работой в аэропорту.