Деньги. Поль-Лу Сулицер
но финансово обеспеченная – из Флоренции и, как мне кажется, с ломбардскими корнями. В основном это торговцы, один или два учителя, два или три адвоката. Одним словом, обычная семья. Дом в Кампионе купил дед незадолго до Первой мировой войны, чтобы, не выезжая из страны, спрятаться от австрийских пушек и отсидеться в тени швейцарского нейтралитета. В этом доме в 1919 году родился отец. Был он, надо признать, поразительно одаренным человеком: отец получил диплом инженера и ученую степень лиценциата в области права. Он едва успел закончить обучение, как его отправили в Ливию и Триполитанию, где отец получил ранение и попал в плен. В начале 1946 года он возвращается в Италию после почти годичного пребывания в Канаде и Соединенных Штатах Америки. Оттуда отец привозит идею, на которой, по его мнению, можно сделать состояние. Речь идет о сделках с недвижимостью: покупке, обустройстве и сдаче в аренду земельных участков для размещения мобильных домов и жилых автофургонов, как это организовано на североамериканском континенте. Один недостаток: в то время претворить в жизнь такую идею можно было только в Соединенных Штатах, в меньшей степени – в Канаде. У отца небольшой семейный капитал. Он готов им рискнуть и, соответственно, обращается к итальянским властям за разрешением на вывоз своих средств. Для родившегося в Швейцарии или Германии такая просьба – простая формальность. В Италии или во Франции – странах якобы либеральной демократии – такая заявка, поступившая от неизвестного просителя, вызывает у чиновников лишь усмешку.
В просьбе отказали. То был окончательный отказ.
Я подождал наступления ночи в Сен-Максиме, на другой стороне залива, и только в десять часов сел за руль автомобиля. Не въезжая в Сен-Тропе, сворачиваю вправо к Раматюэлю, затем беру влево и через лабиринт улочек выезжаю на дорогу, ведущую к пляжу Пампелон. Сам себе удивляюсь, с какой легкостью мне удается справиться со всей этой дорожной неразберихой. В последние годы, в промежутке между двумя провальными курсами обучения, я не раз возвращался в Сен-Тропе, но ни разу не заглядывал в «Капиллу». Что-то мешало этому. Вилла была не моя, и у меня не было желания увидеть изменившийся дом моего детства в руках нового хозяина.
В каком-то месте окольной дороги пересекаю мостик через ручей. Сразу за ним – правый поворот и прямая аллея с соснами слева и виноградниками справа. Останавливаю машину у перекрестка. За тринадцать лет здесь много всего построено, хотя, быть может, память обманывает меня, представляя это место более пустынным в прошлом.
Заглушаю мотор и погружаюсь в полную тишину. Стоит тихая, спокойная ночь, напоенная еще более насыщенными ароматами, чем в моих детских воспоминаниях. Первый крутой подъем, за ним тропинка, которую я нахожу без труда, будто бегал по ней еще вчера. В шестистах метрах отсюда море и пляж, значит, дом немного левее, если он все еще там. Низкие заросли душистого земляничника. Тропинка уже не бежит в гору, напротив, она устремляется вниз, к пляжу. Что-то меня беспокоит: если мне снова не изменяет память,