Черное колесо. Часть 2. Воспитание чувств, или Сон разума. Генрих Эрлих
на напечатанное крупными буквами название. – «Хроника текущих событий»? Первый раз слышу!
– Ну что ты! – удивился знакомый. – Это будет похлеще всяких романов, гуляющих в самиздате[3]. Посмотри непременно! Возьмёшь?
– Давай посмотрю, – сказал Ульяшин, протягивая руку.
– Только ты обязательно завтра верни. За «Хроникой», знаешь, какая очередь стоит?!
– А как я тебя завтра найду? – спросил Ульяшин, едва сдерживая усмешку.
– Я сам, сам тебя разыщу! – воскликнул знакомый и поспешно отошёл.
Выпуск Ульяшин проштудировал очень внимательно, даже выписал несколько фамилий, а утром вернул листочки знакомому, заметив пренебрежительно:
– Скукотища! Я, честно говоря, заснул на третьей странице. По-моему, так враньё, а если в чём-то и соответствует действительности, то всё равно это ловля блох и копание в навозной куче.
– Ну, как знаешь! – протянул знакомый разочарованно.
Конечно, Ульяшин рисковал. Могли и взять с запрещённой литературой в кармане, но тут бы он отговорился незнанием содержания и без зазрения совести сдал бы своего знакомого – в этом случае подставка была несомненной. Пожалуй, было бы подозрительнее, если бы он не взял «Хронику» – где это видано, чтобы интеллигентный, свободный в мыслях и поступках молодой человек отказался от самиздата?
Никогда не пренебрегайте простыми решениями! Часто они оказываются самыми эффективными. На всякого мудреца довольно простоты.
Как-то раз, забежав по дороге к Буклиевым, Ульяшин увидел телефонный справочник города Куйбышева и, пролистав его, с удивлением наткнулся на алфавитный перечень зарегистрированных частных абонентов с номерами телефонов и, главное, адресами. Вечером он позвонил в Москву, попал на дядю Якова Каплана, который объяснил ему, что ничего подобного в Москве нет, это на гнилом Западе телефонные справочники лежат в каждом уличном автомате, но в Москве есть «Мосгорсправка», кабинки у каждой станции метро, и там при указании имени, отчества и фамилии, а также возраста можно получить домашний адрес практическим любого жителя Москвы.
Ульяшин помянул недобрым словом западные радиостанции и отечественных диссидентов, которые считают отчества излишними. Но после анализа имевшегося у него списка кое-что выкристаллизовалось, самое перспективное – Ирина Петровна Якир. С определением возраста помогла Мария Александровна, кладезь сведений о верхушке страны. Володя подозревал, что и нужные ему адреса мать нашла бы без труда, но не хотелось впутывать её во всё это дело – начнутся расспросы, отговоры, волнения.
Вскоре после ноябрьских праздников Ульяшин поехал в Москву.
«Авантюра, конечно, – размышлял он по дороге, – даже разговаривать не будут. Но чем чёрт не шутит! Попытка – не пытка. В милицию, поди, не сдадут, – усмехнулся он. – Надо будет им чего-нибудь наплести интересного, если до разговора дойдёт».
Ульяшин