Фатум. Том второй. Кровь на шпорах. Андрей Воронов-Оренбургский
его трепетали. Он круто развернулся и собирался уже уйти прочь, когда услышал:
– Как здоровье отца?
Лейтенант недоверчиво повернул голову.
– Как сестра?
Приободрившись от проявленного интереса, он решился переступить рубеж, который прочертили между собой уже давно, после ночных скандалов, свинцового молчания, пьяных сцепок и ругани.
– Тебе это правда надо? – глаза его влажно блеснули.– Или ты спросил ради меня?
Луис покачал головой:
– Нет. Ради своей совести.
Сальварес горько усмехнулся:
– Благодарение Господу нашему – дон Хуан здравствует… Кончита по-прежнему в монастыре…
– Погоди! – капитан бросил пистолет на подушку.—А ты какого черта делаешь здесь, в Мехико?
Сальварес загадочно улыбнулся, смахнув с мундира упавший волос, и подмигнул:
– Охочусь на мадридского волка.
– Что?! – барабанные перепонки Луиса заныли, в ране запульсировала низкая басовая нота.– Дьявол! Откуда ты знаешь о нем? Это моя добыча!
– Ну это еще надо посмотреть, кто будет удачливей на тропе, – ухмылка младшего застыла. Он видел, как род-ные с детства глаза полыхнули рубином, и понял, что крепко подцепил новостью брата.
– Эй, – скулы Луиса покрывала испарина.– Это можно решить и хорошо, и плохо…
– Пошел ты к черту! – Сальварес задержался у двери.– Ты перешагнул через волю отца, ты спутался с русскими, забыв о сестре, о клятве, что мы дали, когда Кончита из-за одного из них ушла в монастырь! Ты предал наш род, а теперь предаешь Испанию!..
– Заткнись, щенок! Думай, что несешь! – капитан вцепился пальцами в простынь. Черная вздувшаяся вена кроила красный лоб.– Значит, ты решил по-плохому, брат?..
– Клянусь молоком матери Иисуса, если мадридец уйдет от меня, я сдеру свои эполеты и принародно сломаю клинок.
– Не-ет! Ты не сделаешь этого, брат, – хватаясь за рану, взорвался Луис.– Он мой! Мой!
Но Сальварес уже шагнул за порог, на свет, засиявший на его эполетах расплавленным серебром.
Луис уткнулся в подушку и застонал:
– Мадонна! Неужели от душевной муки так же падают, как и под ношей?
«Отец! Тереза! Сестра! Брат!»
Он рыдал: петля Фатума настигла его. Окольцевала шею и так затянулась, что нечем стало дышать.
Глава 15
Шел восьмой день пути. Шесть из них путники, подобно крошечному ручейку, влившемуся в полноводную реку, делили с пехотой роялистской армии. Они примкнули к стальной колонне, не доезжая Пачуки. Ныне Пачука осталась позади, как остались позади те, кто скончался от ран, кто наскоро был предан земле под скупую барабанную дробь и воркование полкового пресвитера.
Гренадерский полк под началом сеньора Бертрана де Саес де Ликожа, разгромив повстанческие орды на Юге и потеряв чуть ли не три четверти «красных кистей» лучшего первого батальона, стаптывал теперь каблуки сапог, следуя на Север, в местечко Сан-Педро-де-ла-Колоньяс, по приказу