Золото Бешеного. Виктор Доценко
простое и, видимо, за тремя буквами «В» скрываются фамилия, имя и отчество. Труднее всего было заполучить списки людей, которые имели доступ к золоту партии, но и здесь ему сопутствовала удача: в первом же списке, полученном из надежного источника, он наткнулся на Волошина Валентина Владимировича, одного из руководителей финансового отдела ЦК.
Казалось бы, дальше дело техники: известна фамилия, да и человек в стране не последний, но не тут-то было – Валентин Владимирович Волошин как в воду канул. Не нашлось ни одного родственника, который мог бы сообщить о нем хоть что-нибудь. С сыном Волошин разругался, они перестали общаться, а вскоре сын умер.
Зайдя в тупик с поисками Волошина, Григорий Маркович понял, что один он не справится, и стал усиленно размышлять о том, как вовлечь в это дело Рассказова, не упоминая о «партийной кассе». Узнай Рассказов об истинном положении дел, не видать Григорию Марковичу этих денег как своих ушей: бросит сотню-другую тысяч баксов «на бедность» и гуляй, Вася! А там, судя по всему, сотни миллионов, если не больше!
Обуреваемый такими мыслями, Григорий Маркович явился к Рассказову точно в назначенный срок.
– Приветствую вас, Аркадий Сергеевич! – бодро воскликнул он, протягивая руку, но Рассказов лишь сухо кивнул и указал на кресло. – Чем я заслужил такой сухой прием, Аркадий Сергеевич? Чем прогневал вас? – продолжал Григорий Маркович в столь же игривом тоне, не желая признавать, что его опасения подтверждаются.
– Более трех недель прошло с тех пор, как мы потеряли «Райский уголок»! – медленно начал Рассказов, не глядя в его сторону. – Как ты заметил, я весьма терпеливо ждал, что ты явишься ко мне с повинной, а покаявшихся не наказывает даже Бог. Но мои надежды не оправдались. А может, ты вообще считаешь себя невиновным в утрате «Райского уголка»?
– Аркадий Сергеевич, я, конечно, не безгрешен, но считать себя главным виновником потери этой колонии я не вижу ника…
– Не видишь? – неожиданно взвизгнул Рассказов. Таким его Григорий Маркович видел впервые. – Хочешь, чтобы я стал тебя тыкать носом, как нашкодившего котенка? – Видимо, испугавшись, что начинает терять контроль над собой, Рассказов чуть понизил тон, но это было еще опаснее. Григорий Маркович сжался в комок, желая провалиться сквозь землю. – Почему ты не сообщил о смерти Колосникова? Доложил бы вовремя, и мы наверняка бы вышли на Бешеного! У тебя оставался еще один шанс исправить ошибку: поинтересоваться подполковником, невесть откуда взявшимся в «Райском уголке». Мы бы выяснили, что это Воронов!
– Да, с Колосниковым – мой прокол, – горестно вздохнув, согласился Григорий Маркович. – Но в тот день, когда Воронов появился в колонии, я был вызван вами, а потом Севастьянов мне ни о чем не говорил.
– А разве Воронов появился не за день до моего вызова?
Григорий Маркович побледнел: он надеялся, что выкрутится, но у Рассказова была отличная память на мелочи, и ему ничего не оставалось, как неопределенно пожать