Золото Бешеного. Виктор Доценко
вставила туда изогнутую соломинку, и Савелий с наслаждением отхлебнул.
– Спасибо! Ой, сестричка градусник забыла!
– Ничего, я посмотрю! – Маша вытащила термометр. – Надо же! – удивленно воскликнула она. – Тридцать шесть и восемь! На моей памяти никогда такого не было. Если так и дальше пойдет, то уже завтра вы уйдете отсюда.
– Попробую уговорить Альберта Ивановича и испариться сегодня, – заявил Савелий.
– На вашем месте я бы не рисковала: сутки ничего не решают в вашей ситуации!
– Кто знает! – задумавшись, ответил Савелий…
Как ни странно, ему без труда удалось уговорить Альберта Ивановича, хотя сначала тот замахал руками и даже слушать ничего не хотел, но когда Савелий упомянул про нормальную температуру, а Марья Филипповна подтвердила, доктор после короткого раздумья согласно кивнул головой.
– Что поделаешь, если вы даже природу обманываете. Подумать только – после такой операции и нет температуры! Знаете, сколько я над вами колдовал? Почти шесть часов!
– Шесть? – удивленно воскликнул Савелий и укоризненно посмотрел на старшую сестру, которая уверяла, что операция длилась немногим более часа. – Спасибо вам, доктор! – проникновенно поблагодарил Савелий.
– Да чего там! – Врач вдруг смутился. – Главное, чтобы на пользу! Удачи вам, молодой человек! Скажите тем, кто придет за вами, чтобы ко мне заглянули: я дам рекомендации по лечению.
– Еще раз спасибо, Альберт Иванович!
– Будь здоров!
Хирург вышел, а Савелий скосил глаза на Марью Филипповну:
– Час с лишним, значит?
– Господи, какая разница: часом больше, часом меньше… – Она опустила глаза.
– Спасибо тебе, Машенька!
– Это моя работа…
– В таком случае, спасибо за твою работу!..
В этот же день Савелия перевезли в другую клинику…
Через пару дней он впервые взглянул на себя в зеркало. И отпрянул, ужаснувшись: на него смотрело какое-то незнакомое лицо совершенно синюшного цвета.
– Отличная работа! – восхищенно воскликнул главврач, а потом прибавил, заметив взгляд Савелия: – Если вас беспокоит цвет лица, то не волнуйтесь, молодой человек: неделька-другая – и все будет в полном порядке. Нет, но какая работа! Все-таки Альберт настоящий кудесник!
В палате Савелий стал успокаивать себя, но, вспоминая свое отражение, некоторое время еще брезгливо морщился. И только через четыре дня, когда кожа порозовела, он ожил и его настроение улучшилось.
Именно в тот день Лидочка и передала ему записку, в которой назначила ему встречу в процедурной. Она не случайно выбрала полночь: дежурный врач без пятнадцати двенадцать ложился спать и до семи часов не появлялся.
Дождавшись полуночи, Савелий подошел к двери, выключил свет в палате и осторожно выглянул: в коридоре было темно и тихо. На цыпочках Савелий в мгновение ока добрался до процедурной, решительно открыл дверь и проскользнул внутрь. В процедурной царил полумрак, и только на полу лежали отблески лунного света.
Лидочка