Прямой наводкой по врагу. Исаак Кобылянский
Мы прошагали еще с десяток километров и вечером достигли станции, на которой стояло несколько составов. Здесь отряд окончательно «растворился». С этого вечера я двигался «на перекладных», каждый раз пересаживаясь из останавливавшегося эшелона в другой, который должен был вскоре отправиться. На четвертые сутки такой езды с пересадками я уже был в пределах Донбасса. Здесь все выглядело как до войны, ходили по расписанию пригородные поезда. Доехав до Ясиноватой, пригорода Сталино, я 20 июля оказался в просторной квартире семьи моей тети, маминой сестры. В грязной одежде и разбитых туфлях, неумытый и небритый, усталый и голодный, я стеснялся сесть за стол, пока не умылся и не сменил футболку.
В областном военкомате, куда я явился на следующий день, рассмотрели мои документы, поставили на учет и велели, не откладывая, поступить на работу или же на учебу в местный институт. К концу недели я уже работал инструментальщиком-маркировщиком в мастерской при шахте. По утрам выдавал рабочим инструменты, в конце дня принимал их обратно, а весь день маркировал готовую (военную!) продукцию мастерской – металлические фляги для доставки горячей пищи солдатам на передовую.
Прошло примерно две недели, и тетя получила письмо от моей матери, которую вместе с Толей занесло в башкирскую глушь (село Инзер Белорецкого района). Ее направили в сельскую больницу на должность зубного врача и предоставили комнату в бревенчатом доме рядом с больницей. Поступило сообщение и от отца, его контора в составе нескольких сотрудников теперь располагалась в Харькове. Я был рад этим известиям, но покоя мне не было – где же моя Вера?
Пытаясь найти любимую, я, рассчитывая лишь на чудо, написал и отправил с десяток почтовых открыток в города, куда, по слухам, направляли эвакуированных. На всех открытках указывал адрес: «...(город), главпочтамт, до востребования, Маковчик Вере Васильевне». И чудо свершилось! В середине августа я получил открытку, написанную таким дорогим для меня почерком, с обратным адресом: «Куйбышев-5, до востребования». Вера сообщила, что они находятся в Куйбышеве (нынешняя Самара), живут недалеко от вокзала в служебном вагоне номер ЮЗ-5, в котором семья уехала из Киева. Неописуемо счастливый, я сразу же написал Вере подробное письмо, и больше никогда наша переписка не обрывалась.
В этот же день я прекратил работать в мастерской, так как стал студентом-электромехаником индустриального института. Прошло всего две недели учебы, когда неожиданно встретился киевлянин, студент спецфака из Вериной группы по фамилии Карпинский. Он сообщил мне важную новость: наш институт эвакуирован в Ташкент, надо поскорее ехать туда, так как вот-вот начнутся занятия. Сказал, что собирается через два дня отправиться в путь, и предложил составить ему компанию. Ранним утром следующего дня я отправился в облвоенкомат, дождался начала рабочего дня и оказался в каком-то кабинете. Дежурный офицер никак не мог понять, зачем ему моя киевская зачетная книжка, при чем здесь Ташкент и о каком письменном