Жизнь волшебника. Александр Гордеев

Жизнь волшебника - Александр Гордеев


Скачать книгу
так, а тем более не

      сделала. В таких мелочах они блюли самостоятельность, что, в общем-то, ничуть не напрягало их.

      А кофе как вредный напиток не пили вообще. Очевидно, за фразой Нины кроется представление о

      каком-то ином семейном укладе, который, наверное, тоже неплох.

      Нина, так и не дождавшись его реакции, поднимается: откидывает одеяло и не без умысла ещё

      раз демонстрирует свою фигурку, не раз запечатленную карандашом художника. «Э-э, – поневоле

      усмехнувшись, думает Роман, – да напротив моей-то ты просто козявка». Понятно, что если бы

      Нина хоть раз увидела Голубику, то не решилась бы показываться с этой уверенностью Клеопатры.

      Для того, чтобы сделать такое заключение, Роману не мешает сейчас и тот факт, что жена, в

      отличие от этой хрупкой фифы, ему привычна. Привычна? Ну и что? «Да уж от моей-то, если

      объективно, мужики вообще штабелями лежат».

      – Послушай, – приподнявшись на локте, спрашивает Роман, – а как тебя звали в детстве? Ну,

      вот, например, мама? Как-нибудь ласково…

      – Мама звала меня Смугляной.

      – Смуглянкой, ты хочешь сказать?

      – Нет, именно Смугляной.

      Роман смотрит на неё прикидывающим взглядом: и впрямь, это необычное имя ей подходит.

      Тем более, что оно легко связывается с её появлением вчера: с тем, как она возникла из темноты,

      как робко выглянула из-за крыла тёмных волос. Она именно Смугляна, а не Смуглянка. В Смугляне

      есть что-то от постоянного смущения, от опущенных глаз, от тайны и скрытности. Такая она,

      кажется, и есть.

      114

      – Я тоже буду звать тебя Смугляной, – говорит Роман.

      – Хорошо, – соглашается она, больше всего радуясь слову «буду». – Ты полежи ещё, –

      предлагает Нина-Смугляна, тягуче, как на медленной плёнке, облачаясь в халатик, – я схожу в

      душ. Тут недалеко по этажу.

      Чувствуя его ироничный, но откровенно нагловатый взгляд, она робко и скованно, как японка в

      кимоно, подходит к двери, и, уже взявшись обеими руками за ручку и ключ, оглядывается. На её

      лице, оказывается, есть улыбка, но оттого, что очки остались на тумбочке, улыбка выходит какой-

      то недостигающей, направленной, может быть, лишь в середину расстояния между ними. Да и

      само выражение лица какое-то странное: она улыбается, растягивая губы, намеренно не открывая

      рта. И от этой её зажатой улыбки, от скромного халатика с какими-то коричневыми разводами

      Романа вдруг оглоушивает таким презрением и к себе, и к ней, и ко всей этой ситуации, что просто

      вздохнуть нельзя. И эта «горнистка», скромница, Смугляна ещё совсем недавно взяла и податливо

      подвинулась на кровати, когда он прилёг. И не в чувствах тут дело, как показалось ему вначале, а

      просто она, по выражению мужиков, слаба на передок. И всё. Эта Смугляна относится к категории

      тех робких пластилиновых женщин-игрушек, которых нужно просто брать, у которых даже

      сопротивление


Скачать книгу