Жизнь волшебника. Александр Гордеев
ничего, – говорит Элина, садясь за стол напротив, – я в детстве тоже в кого только
ни влюблялась…
– В детстве? Влюблялась? – иронично хмыкнув, отвечает Роман, словно легонько отвергая её
явно неравноценный ответ.
– Да, конечно, – соглашается она, – у тебя совсем другое…
– А мужчины у тебя были? – вдруг совершенно неожиданно, но совсем спокойно и по-свойски,
как Бог или совесть, спрашивает Роман, понимая, что сейчас она всё ещё находится в настроении,
созданном его историями.
– Ну что ты… только Сережа, – растерянно бормочет она и, столкнувшись с его насмешливым,
отчего-то всезнающим взглядом, вдруг виновато роняет, – хотя…
А вот теперь лучше снова отвернуться. В одном окне противоположного дома, в глубине
комнаты женщина, сидя на диване, кормит грудью ребёнка, в другом – семейство ужинает за
самоваром: надо же, городская, вроде бы, квартира, четвёртый этаж и – деревенский самовар!
Чего не бывает на свете!
Элине сейчас помешает даже взгляд. Ну, что может значить какое-нибудь единственное слово,
особенно вот такое простое, как «хотя», которое мы произносим без конца? Да ничего. Элина же
этим, повисшим в воздухе «хотя», влипла так, что теперь ей потребуется очень много прочих слов
для того, чтобы как-то выплыть на внезапно потерянный берег. Но полностью выплыть уже не
получится. И, в общем, на целомудренном семейном счастье Серёги можно поставить крест. Что
верно то верно: психология – вещь великая, как утверждает этот Костик – идиот.
– Теперь это, наверное, уже не считается, – как-то отстранённо и монотонно произносит Элина,
– был у меня один спортсмен… лыжник. Как раз перед Серёжей. Не он, так мы с Серёжей,
наверное бы, и не жили. На близость с Мишкой я решилась, потому что собиралась за него замуж.
Мои родители были как раз в отпуске, я пригласила его домой. А он в первое же наше утро будто
белены объелся. Решил, видно, что теперь я у него в руках, и заговорил со мной уже как с какой-то
сообщницей о том, как квартиру у моих родителей оттяпать и сколько денег с них стянуть.
Естественно, я его тут же и выставила. Обидно было до слёз. Вроде, взяла и ни за что ни про что
испортила себя. А как потом перед настоящим мужем предстать? Сделать, как моя подруга: в
первую ночь бритвочкой чиркнуть по ноге, чтобы кровь была? Но я решила иначе. Я поняла, что
если у меня сейчас же появится другой мужчина, тот, который действительно станет моим мужем,
то он ничего не поймёт. Он и для меня будет как первый. А ещё, конечно, мне хотелось тут же
вытеснить из памяти этого дурака. Так и появился Серёжа…
– Это было вечером? – уточняет Роман.
– Вечером…
– Вечером того же дня после занятий, – добавляет он, вспомнив взволнованную историю друга
о таком его романтическом знакомстве.
– Да, так оно и было. Видно, Серёжа тебе рассказывал…
Что