Девятая квартира в антресолях. Инга Львовна Кондратьева
и вошли две дамы, проследовавшие к тем самым «главным» креслам. Да, Саввы скорей всего, сегодня уже не будет. Действие началось.
Одна из вошедших последними дам оказалась начальницей Института, она произнесла, обратившись к собравшимся, небольшую, предваряющую испытания речь и обозначила порядок их проведения. Сначала экзаменационной комиссии и господам родителям будут продемонстрированы музыкальные достижения выпускниц, затем небольшая пауза, во время которой ученицы должны сменить цивильную институтскую форму на гимнастическую. Во время этого перерыва ученицам старшего класса разрешены непродолжительные свидания с пришедшими поддержать их родственниками. Но после второй, подвижной, части экзамена девочки сразу же проследуют в свои дортуары.
– Откроет сегодняшнее музыкальное испытание ученица выпускного класса, одна из претенденток на шифр, Лиза Полетаева.
К роялю вышла небольшого роста, можно сказать миниатюрная, одетая в форменное платье институтки барышня с серьезным взглядом и, неожиданно глубоким и сильным голосом объявила: «Рахманинов. Элегия». Играла она легко, уверенно и как-то очень по-взрослому. Само выбранное произведение предполагало, если и не опыт души человека зрелого, то, по крайней мере, уровень переживаний, стремящийся к его музыкальной сложности. Звучание, выходившее из-под пальцев этой девушки, было объемным, волнующим, совсем не поверхностным и с отголоском какой-то тайной тревоги.
Когда музыка оборвалась, то Лев Александрович пожалел, что не запомнил имени исполнительницы. Но его сожаления вскоре были развеяны, потому что сероглазая институтка с пепельной косой еще не раз появлялась за время этого импровизированного концерта – то, как аккомпаниатор, то в паре с другими экзаменующимися. Никто из них не достиг такого уровня фортепианной игры. Одна из девушек виртуозно играла на арфе, другая прилично владела скрипкой, видимо, все трое занимались по индивидуальным программам. Но кто бы из институток ни садился в этот день за рояль, разница между мастерством Лизы и их ученической игрой была заметна даже дилетанту. Потом выпускницы пели хором, а крепенькая кудрявая шатенка исполнила еще и пару салонных романсов, что говорило о широте взглядов либо начальницы, либо главного Попечителя Института. И вот объявили перерыв.
***
Публика разбрелась по первому этажу Института, некоторые вышли в коридор, а из учениц кто-то удалялся на переодевание, а кто-то подходил к своим знакомым в зале. Кудрявая исполнительница романсов бросилась, как показалась Лёве, прямо по направлению к нему, умело обходя все препятствия на пути. Он только успел округлить глаза от изумления, как та уже оказалась на коленях у сидящего рядом генерал-майора со словами:
– Папка, ты не уехал еще? Какой молодец! Чмок! – она поцеловала отца куда-то в район макушки, – Папка, ты так не уезжай! Ты оставь нам денежек, мне теперь надо в свет выходить, весь гардероб обновлять, я теперь барышня, папка. А тётка, сам знаешь, какая! Она копейки лишней не даст,