Расстояние. Георгий Константинович Левченко
её достичь, и, когда контора окончательно развалилась, он открыл собственное дело, в котором стал преуспевать, получая покровительство как сын своего отца. Но больше всех удивил Аркадий Иванович. Родные и знакомые ожидали, что тот будет тяжело переживать уход в небытие всех тех ценностей, среди которых он не просто прожил жизнь, но и деятельно защищал на высоких постах, однако произошло прямо противоположное. Этот суровый почти уж старик, по крайней мере, крепкий мужчина предпенсионного возраста вдруг стал мягче, улыбчивей, шутливей, стал более открытым, будто с его сердца упал тяжёлый гнёт или он избежал страшной опасности и теперь с оптимизмом смотрит в будущее. А его жена не задумывалась, что происходит вокруг, она была увлечена семьёй сына, внуками, их поддержкой и воспитанием.
Туманное будущее
Итак, Геннадий открыл собственное дело. Поначалу он, как и все такие же, занимался, чем придётся, но со временем среди знакомых отца нашлись знающие люди, которые подсказали, на что стоит обратить внимание. Откровенно говоря, складывалось впечатление, что они нашлись ещё раньше, поначалу лишь наблюдая, как молодой человек сможет повести дела, и он справился, помогла узость кругозора, животная смекалка в сочетании с прирождённой практичностью и усердием. И Аркадий Иванович, и его знакомые пока работали на высоких прокурорских и других государственных должностях, но старость не за горами, и надо было себя обеспечить, поскольку надежды на государство таяли на глазах, так что с теми существенными проблемами, с которыми сталкивался каждый предприниматель в те годы, Геннадий не столкнулся, лично не столкнулся, однако, пребывая в среде дельцов, наслушался много такого, что сильно подорвало его незрелую комсомольскую психику, и это обстоятельство кардинальным образом повлияло на дальнейшую жизнь. К концу 90 годов, когда отец наконец уволился со службы, Геннадий Аркадьевич уже был успешным дельцом с обширными собственными связями и большим состоянием. До олигарха он, конечно, не дотягивал, не хватило ума, но ни себе, ни жене, ни детям, ни родителям ни в чём не отказывал.
Теперь ему те дела, что навалились на него после женитьбы, рождения первого и второго ребёнка, их количество и содержание, казались просто смехотворными, новое дело требовало совсем иного участия. Поначалу он сутками не вылезал из офиса, открытого в старом особняке в центре города, там спал, там ел (жена и мать носили еду), домой приходил ночью, чтобы принять душ и в лучшем случае вздремнуть пару часов. Ради чего он всё это делал, у него вопросов не возникало, в те редкие минуты, когда он видел семью, любимую Аню, подрастающую, высокую для своих лет и немного нескладную Свету, учившуюся в школе на одни пятёрки, малыша Аркашку, всегда радовавшегося отцу и в отличии от большинства мальчиков не скрывавшего своих чувств, постоянно чего-то лепетавшего и тащившего к себе в комнату, чтобы показать очередную купленную мамой игрушку, имевшиеся теперь в их доме в изобилии, Геннадий Аркадьевич