Барон Маннергейм в 52-м драгунском (18-м гусарском) Нежинском полку. Азиатская экспедиция 1906–1908. А. А. Карский
подробно разобрать ход рейда и по возможности точнее определить роль, которую при этом сыграл подполковник барон К. Г. Э. Маннергейм.
Многие источники указывают, что для японцев не было никакой тайны в том, что на их тылы готовится набег. В работе капитана Генерального штаба Михаила Свечина «Набег конного отряда Генерал-Адъютанта Мищенко на Инкоу» с некоторой долей иронии отмечено:
«Октябрь и ноябрь прошли в разговоре о набеге, вопрос о котором обсуждался повсюду: в кабинете главнокомандующего, в штабах и частях войск, на станции и улицах Мукдена».
Военный корреспондент «Русского Инвалида», офицер Войска Донского П. Н. Краснов, делясь своими соображениями в статье «Мысли о действиях нашей конницы в Русско-японскую войну» («Вестник Русской Конницы», № 2 за 1906 г.), более язвителен:
«…И вот о рейде, записка о котором была составлена совершенно секретно, начинают говорить адъютанты… офицеры, корреспонденты, бойки в ресторанах и торговцы. Все знают направление рейда, состав отряда, говорят свои соображения за и против, знают, что рейд в принципе решен, но отложен. Несомненно, знают об этом и японцы…»
А вот те, кто должен был принять непосредственное участие в набеге, узнали о нем в последний миг, причем у них, конечно же, не оказалось карт местности, по которой предстояло идти. А. Н. Панчулидзев вспоминал:
«24-го числа, в сочельник, я поехал в Коулоуцзы к ротмистру Дросси, чтобы узнать, на какой день назначена ёлка, которую мы в полку предполагали зажечь в Эльтхайзе по случаю Рождества.
“А вы знаете, Алексей Николаевич”, сказал мне командир эскадрона, встречая меня, “мы завтра уходим с Мищенко в набег”. Я сознался, что это для меня совершенно ново. Конечно, разговоры о набеге ходили в армии уже около месяца: было известно даже, что предполагают предпринять его в последних числах декабря, но о том, что наша бригада войдет в состав отряда ген. Мищенко, мы узнали лишь накануне выступления, которое назначено было на 25 декабря.
Не менее меня был удивлен узнать о набеге наш бригадный командир, генерал Степанов…»
25 декабря в 9 часов утра 2-я Отдельная кавалерийская бригада собралась в деревне Эльтхайза. Был отслужен молебен. Прибыл командир XVII-го корпуса генерал от кавалерии барон фон Бильдерлинг, который пожелал бригаде успеха в предстоящем походе. В 1 0 часов утра драгунские полки, 5 1-й Черниговский и 52-й Нежинский, двинулись в путь. Командир дивизиона Нежинцев, барон К. Г. Э. Маннергейм, несомненно, был в составе этой колонны.
После ночевки в маленькой деревушке Синькайхэ, на левом берегу реки Хунхэ, бригада 2 6 декабря, в 7 часов утра, перешла по льду на правый берег и выстроилась тылом к реке в резервной колонне. Сюда же из соседнего селения, также через реку, подошел Приморский полк. Так и была сформирована сводная драгунская дивизия из трех полков. Все уже знали, что командование дивизией возложено на генерал-майора А. В. Самсонова, командира Сибирской казачьей дивизии, до войны известного в качестве начальника Елисаветградского