Наследница журавля. Джоан Хэ
зашел в зал, и Хэсина подалась вперед. С тех пор как они сражались на мечах, прошло три недели, и, пока он поднимался на трибуну, она внимательно его разглядывала. В целом он выглядел… почти прилично. Как и представитель защиты, он был одет в черно-белый студенческий ханьфу, достаточно мешковатый, чтобы скрыть его худобу. Акира не мог оставить свои волосы распущенными, потому что они были слишком длинными, и не мог собрать их в пучок, потому что для этого они оказались бы чересчур короткими, но он хотя бы завязал их в хвост. Синяки и царапины практически сошли с его лица. Из груди Хэсины вырвался громкий вздох облегчения.
Однако Лилиан не была впечатлена.
– Я ожидала большего.
– Чего же?
– Не знаю. Больше силы. Больше мускулов?
– Мускулы очень бы пригодились ему в суде.
Лилиан фыркнула.
– Никогда не знаешь, что и когда пригодится.
Сейчас Хэсине пригодилось бы какое-нибудь съедобное средство от насекомых, чтобы убить всех стрекоз, которые, казалось, летали в ее животе. «Сегодняшнее слушание – всего лишь формальность», – напомнила она себе. Объявление представителей, предварительных свидетельств и подозреваемого можно было сравнить с раздачей экзаменационных заданий. Сам экзамен был еще впереди. Стоило ей перенервничать сейчас, и она рисковала пропустить настоящее слушание.
Председатель начал перечислять предварительные свидетельства. Короля отравили; сама Хэсина предоставила суду половину образца яда. В день его смерти никто не выходил из дворца. Никто туда не заходил. Хэсине было прекрасно известно, что существовали и другие способы проникнуть во дворец, но о тайных проходах знали только они с отцом. Эти коридоры не были нанесены ни на одну карту, а значит, вряд ли убийца мог оказаться чужаком. Нет, преступление совершил человек, живший в их королевстве.
Человек, живший во дворце.
Председатель скрутил свиток, и в животе Хэсины забилось еще больше стрекоз.
– Наконец, позвольте мне представить первого подозреваемого.
Он назвал титул. Назвал имя.
Эти имя и титул фальшивой нотой прозвенели в ушах Хэсины.
Это было невозможно. Нелепо.
Как в убийстве короля могли заподозрить его любовницу, которая даже никогда не покидала стен Южного дворца?
Створки двери открылись, и все вытянули шеи: супруга Фэй была самым таинственным членом королевской семьи и вызывала у людей непроизвольный интерес. Хэсина словно приросла к стулу. Когда вместо супруги Фэй в зал вошел ее сын Жоу, она была поражена, но даже тогда не смогла сдвинуться с места.
Пока Жоу поднимался на платформу, с верхних рядов доносились громкие перешептывания. Председатель нахмурился.
– Носите ли вы титул Благородной супруги? Отзываетесь ли на имя Фэй?
– Нет.
Услышав тонкий голос сводного брата, Хэсина пришла в себя. Когда председатель задал следующий вопрос, ее словно обдало волной холода.
– Это вас обвиняют в цареубийстве?
Нет.