Не только апельсины. Дженет Уинтерсон
пополам. Зубов у Элси не было, поэтому она высасывала сок и перетирала деснами цедру. Я свои дольки глотала, как устриц, заталкивая подальше в горло. Окружающие всегда на нас пялились, но нам было все равно.
Когда Элси Норрис не читала Библию и не рассказывала истории, она погружалась в мир поэзии и поэтов. Она много всего мне рассказывала о Суинберне[17] и его бедах, о том, как страдал от непонимания Уильям Блейк.
– Чудаков никто не воспринимает всерьез, – любила говорить она.
Когда мне было грустно, она читала «Базар гоблинов» одной женщины по имени Кристина Россетти[18], которой один друг как-то подарил замаринованную мышку в банке.
Но больше всего Элси любила Уильяма Батлера Йейтса[19]. Йейтс, говаривала она, знал, как важны числа и как сильно меняет мир воображение.
– То, что выглядит как одна вещь, вполне может быть другой, – говорила она, и я вспоминала про мое иглу из апельсиновых шкурок.
– Если достаточно долго о чем-то думать, – объясняла Элси, – это скорее всего случится. – Она стучала себя по голове. – Все в нашем разуме.
Моя мама верила, что если достаточно долго о чем-то молиться, это случится. Я спросила у Элси, а не одно ли это и то же.
– Бог во всем, – задумчиво ответила она, – поэтому все и всегда одно и то же.
У меня было подозрение, что мама с этим не согласилась бы, но ее с нами не было, а потому это не имело значения.
Мы с Элси играли в настольную игру лудо и в виселицу. Перед уходом она всегда читала мне какое-нибудь стихотворение. В одном были такие строчки:
Все гибнет – творенье и мастерство,
Но мастер весел, пока творит[20].
Вот это я понимала, потому что неделями трудилась над своим иглу из апельсиновых корок. Какие-то дни оборачивались великим разочарованием, какие-то – почти триумфом. Это был подвиг равновесия и видения. Элси всегда меня поощряла, говорила, что не нужно обращать внимания на нянечек и медсестер.
– Из пластилина было бы проще, – посетовала я однажды.
– Но не так интересно.
К тому времени, когда меня наконец выписали из больницы, ко мне вернулись слух и – благодаря Элси – уверенность в себе.
Мне на несколько дней пришлось поехать жить к Элси, до возвращения мамы из Уигана, где она проводила аудит Общества заблудших.
– Я нашла ноты к новой оратории, – сказала Элси, пока мы ехали на автобусе. – Там есть интерлюдия для семи слонов.
– И как она называется?
– «Абиссинская битва».
Разумеется, это была очень знаменитая викторианская оратория – такая же патриотичная, как принц Альберт.
– Что-нибудь еще в церкви случилось?
– Да в общем нет, мы с Господом в настоящий момент друг другу не докучаем. Кое-что по дому потихоньку делаю, пока могу. Ничего особенного – по мелочи с плинтусами, ведь когда я с Богом, у меня ни на что времени нет!
Когда мы приехали домой, она напустила на себя загадочный
Суинберн, Алджернон Чарлз (1837–1909) – английский поэт. В своих произведениях нередко обращался к запретным темам свободной любви, за что подвергался резкой критике со стороны консервативного общества.
Россетти, Кристина Джорджина (1830–1894) – английская поэтесса. Сказочная поэма «Базар гоблинов» – одно из самых известных ее произведений.
Йейтс, Уильям Батлер (1865–1939) – ирландский поэт, творчество которого подверглось заметному влиянию со стороны кельтского фольклора и оккультизма.
У. Б. Йейтс «Ляпис-лазурь» (перевод Г. Кружкова). –