Медовый переулок. Хелена Инклюзар
с бутылкой орехового ликера. Пить не хотелось, но стекло приятно холодило пальцы. Я перевела взгляд с вечернего города на догорающий очаг посреди квартиры – надо бы подбросить поленьев. Лампы я не зажигала и комната была в полумраке. Абрис Тамэра, словно пятно на глазах, если долго смотреть на солнце, все еще маячил на периферии зрения. Вот он, в начищенных черных ботфортах стоит прямо на ковре среди подушек. Красный короткий плащ наброшен на руку, черные волосы растрепаны.
–И где тебя опять носило? – он говорит тихо, но для меня это почти как крик, – я оставил записку дома, я ждал тебя здесь. Через восьмицу я снова отправляюсь с караваном. А когда мы в последний раз виделись? Я даже вспомнить не могу.
–Прости, я… задержалась на работе. Там было, – я неуверенно замахала руками и взглянула на Тамэра снизу вверх, потому что сидела, скрестив ноги, – там чего только не было сегодня!
Он сделал шаг и я поморщилась, потому что на этом ковре любила лежать и смотреть в широкое окно на скате крыши. Тамэр протянул руку в перчатке и тут же ее отдернул.
–Почему от тебя так пахнет? – он сморщил выразительный нос, – с кем ты была?
Я встала и сделала шаг навстречу.
–Пожалуйста, не делай поспешных выводов. Там сегодня много колдовали, вот я и принесла с собой столько чужой магии.
“Ну, по большому счету не соврала ”.
Тамэр, тоже внешник, видел меня, измазанную в магии изнутри и снаружи, и вряд ли мне верил. Нахмурился, отбросил протянутую ладонь и быстро вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Ойлог сердито засопел в углу – он не любил резких звуков.
–Вот я и доигралась, милый, – сказала я пауку и снова села, глядя на грязные отпечатки сапог.
Стекло хрустнуло в пальцах – я сжала горлышко слишком сильно.
“Проклятье, ненавижу когда он так делает! Придется теперь ждать, прежде чем он отойдет и соизволит поговорить. И даже не сказал, расстаемся мы, или ему нужно подумать, или еще что-то. Нет, Инаам, сиди и жди, когда он сам все решит и тебя поставит в известность. Может еще письмо напишет, на бумажке с гербом, с вензелями-и…”
Глаза предательски намокли, а горло скрутило. По колену скользнула белая, покрытая волосками, лапка. Я погладила Ойлога и подняла ладонь, всю в белесых кристаллических нитях.
–Ну Ойло-ог! Никакой с тобой драмы!
К осени горных ветров в Тагроне стало больше. И хотя солнце по-прежнему пригревало, в сумерках, заметно увеличившихся, чувствовалась прохлада. Зеленые великаны с белыми шапками за городской стеной медленно выцветали. Златогорицы надевали шелковые покрывала, которые закрывали голову и спину, жалуясь на промозглый ветер, “необыкновенно холодный в этом году”. Я внутренне улыбалась, вспоминая, как в это время обычно чистила снег на плацу.
Как только мое настроение стало безмятежным пасмурным небом, нагрянул Тамэр, намереваясь превратить его в бурю. Я уже привыкла быть в мастерской восьмицами напролет, и даже не поверила, что это он стоит в приемной, сердито осматривая помещение.
–Тамэр? – позвала